Гарри Поттер и Реликвии Смерти

Он знал это уже давно. Приют был тем местом, которого Волдеморт решительно избегал, он никогда бы не спрятал там часть своей души. Дамблдор показал Гарри, что Волдеморт искал величие или мистичность в местах, где оставлял крестражи. Этот унылый серый угол Лондона был совершенно не похож на Хогвартс, или Министерство, или здание Гринготтса — Волшебного Банка — с его позолоченными дверями и мраморным полом.

Даже безо всяких новых мыслей они продолжали пробираться по окраинам, устанавливая палатку каждую ночь в разных местах. По утрам они убирали все следы своего пребывания, а затем уходили в поисках другого уединённого и укромного места. Путешествовали при помощи аппарирования в лесистые местности, в тенистые расщелины утёсов, пурпурные, поросшие вереском торфяники, покрытую можжевельником гористую местность, а однажды даже в галечную укромную бухточку. Примерно через каждые двенадцать часов они передавали крестраж друг другу, как будто упрямо играли в неторопливую игру — «передай посылку», где боялись, что музыка остановится и наградой будут двенадцать часов возрастающего беспокойства и страха.

Шрам Гарри покалывал. Он заметил, что это случается чаще при ношении крестража. Иногда он не мог не реагировать на боль.

— Что? Что ты видишь? — спрашивал Рон всякий раз, когда замечал, что Гарри морщится.

— Лицо, — бормотал Гарри. — Одно и тоже лицо. Вор, который украл у Грегоровича.

И Рон отворачивался, не пытаясь скрыть своего разочарования. Гарри знал, что Рон надеется узнать новости о своей семье или об остальных из Ордена Феникса. Но всё же он, Гарри, не телевизионная антенна: он мог только видеть, что Волдеморт думает в данный момент, а не настраиваться на всё, что вздумается. Видимо, Волдеморт без конца думал о неизвестном юноше с весёлым лицом, чье имя и местонахождение, был уверен Гарри, Волдеморт знает не лучше его самого.

Так как шрам всё продолжал гореть, а весёлый светловолосый парень обманчиво всплывал в памяти, Гарри учился подавлять любые знаки боли или дискомфорта, потому что остальные двое не выказывали ничего, кроме раздражения, при упоминании о воре. Он не мог сильно винить их, ведь они были отчаянно сконцентрированы на крестражах.

Дни растягивались в недели, и Гарри начал подозревать, что Рон и Гермиона беседуют о нём и без него. Несколько раз они резко прекращали разговор, когда Гарри входил в палатку, и дважды он случайно натыкался на них, близко склонивших головы друг к другу. Оба раза они замолкали, когда видели, что он приближается, и спешили заняться водой или дровами.

Гарри всерьёз задумался, согласились ли они пойти в это, как сейчас оказалось, бесцельное и беспорядочное путешествие, потому что думали, будто у него есть секретный план, который они узнают в своё время. Рон и не пытался скрыть своё плохое настроение, и Гарри начал опасаться, что Гермиона тоже разочарована его плохим руководством. В отчаянии он пытался думать о дальнейшем местонахождении крестражей. И единственное, что приходило ему в голову, был Хогвартс, но поскольку никто не думал о такой вероятности, Гарри перестал предлагать эту версию.

Осень проходила, пока они путешествовали по округе. Теперь палатку раскладывали на опавших листьях. Естественный туман присоединился к вызываемому дементорами, к их проблемам добавились ветер и дождь. Тот факт, что Гермиона лучше узнавала съедобные грибы, не вполне компенсировал их продолжающуюся изоляцию: недостаток общения с другими людьми и полную неосведомлённость о событиях в войне против Волдеморта.

— Моя мама, — сказал Рон как-то вечером, когда они сидели в палатке на берегу реки в Уэльсе, — может сотворить хорошую еду прямо из воздуха.

Он хмуро ковырял кусок обгорелой серой рыбы на своей тарелке. Гарри автоматически взглянул на шею Рона и, как и ожидал, увидел поблескивающую золотую цепь крестража. Он еле подавил желание выругать Рона, чьё настроение, он знал, немного улучшится, когда придёт время снять медальон.

— Твоя мама не может приготовить еду из воздуха, — сказала Гермиона, — никто не может. Еда — первое из пяти Принципиальных исключений законов Гампа по Основам Трансфигура…

— А на нормальном языке? — недовольно перебил Рон, выплёвывая рыбу.

— Это невозможно — сделать хорошую еду из ничего! Ты можешь призвать еду, если знаешь, где она. Можешь трансформировать, можешь увеличить её количество, но только если у тебя уже хоть что-то есть…

— Не стоит больше увеличивать это, оно отвратительно, — Рон поморщился.

— Гарри поймал рыбу, и я сделала с ней всё, что смогла. Я заметила, что всегда, в конечном счёте, разбираюсь с едой. Полагаю, потому что я девушка.

— Нет, это потому, что ты считаешься лучшей в магии, — огрызнулся Рон.

Гермиона вскочила, и кусочки жареной щуки попадали с её оловянной тарелки на пол.

— Ты сам можешь готовить завтра, Рон. Можешь найти все ингредиенты и попытаться превратить их хоть во что-то съедобное, а я буду сидеть здесь, дёргать тебя и ныть — вот тогда ты поймёшь.

— Тихо! — взмолился Гарри, поднявшись и поднимая обе руки. — Замолчите!

Гермиона выглядела обиженной.