Гарри Поттер и Реликвии Смерти

Но завуалированная критика не затронула Гарри. Дамблдор оставил знак Реликвий, чтобы Гермиона узнала о них, а ещё — Гарри по-прежнему был уверен в этом — он оставил Воскрешающий камень, спрятанный в золотом снитче. Ни один не может жить, пока жив другой… победитель смерти … Как же Рон и Гермиона не понимали?

— «Последний враг, который должен быть побеждён, — это смерть», — терпеливо процитировал Гарри.

— Я думала, мы должны победить Ты-Знаешь-Кого, — резко возразила Гермиона, и Гарри сдался.

Даже тайна серебряной оленихи, на обсуждении которой так настаивали Рон и Гермиона, сейчас казалась Гарри неважной: так, малоинтересный эпизод. Единственным взволновавшим его событием стало то, что его шрам снова стал болеть, и он всеми силами пытался скрыть данный факт от остальных. Как только шрам пронзала боль, он старался остаться один, но увиденное разочаровывало его. Видения, которые он делил с Волдемортом, ухудшились: они стали неясными, ускользающими, как будто он никак не мог сфокусироваться. Гарри различал только смутные очертания предмета, напоминающего череп, и что-то вроде горы, больше похожей на тень, чем на что-то реальное. Привыкший к чётким, как действительность, видениям, Гарри был сбит с толку этой переменой. Он переживал, что связь между ним и Волдемортом повреждена, связь, которой он одновременно и боялся, и, что бы он ни говорил Гермионе, гордился. Гарри каким-то образом связывал рассеянность видений с тем, что сломалась его палочка, словно именно палочка из тернового дерева была виновна в том, что Гарри больше не мог заглянуть в мысли Волдеморта так же чётко, как раньше.

Шли недели, и Гарри при всей поглощённости своими мыслями стал замечать, что Рон взял управление в свои руки. Может, он хотел загладить свою вину, состоящую в уходе от них, а может, равнодушие Гарри пробудило в нём дремлющие лидерские качества, но именно Рон сейчас поддерживал их и подталкивал к действиям.

— Осталось три крестража, — не переставая, твердил он. — Нам нужен план действий, ну же! Где мы не искали? Давайте подумаем ещё. Приют…

Диагон Аллея, Хогвартс, дом Риддлов, Боргин и Бёркс, Албания — каждое место, в котором Том Риддл, по их сведениям, был или работал, которое посещал или где убивал, Рон и Гермиона называли снова и снова. Гарри же включался в разговор, только чтобы остановить натиск Гермионы. Он мечтал уединиться где-нибудь в тишине, пытаясь прочитать мысли Волдеморта, узнать больше о Старейшей палочке, но Рон настаивал на перемещениях, причём места оказывались всё более и более неприятными, и Гарри казалось, что все движения производятся только ради того, чтобы не бездействовать.

— Кто знает, — повторял Рон. — Верхний Флегли — это деревня волшебников. Может, он хотел там жить. Давайте пройдёмся и оглядимся вокруг.

Частые вылазки на волшебную территорию несколько раз столкнули их с похитителями.

— Некоторые из них ничем не лучше пожирателей смерти, — сказал Рон. — Те, которые поймали меня, были даже милы, но Билл считает, что они опасны. В "Дозоре Поттера" говорили…

— Где? — переспросил Гарри.

— "Дозор Поттера". Неужели я не говорил, что она так называется? Программа, которую я всё пытаюсь поймать на радио, единственная передающая правдивую информацию о том, что творится! Все остальные говорят то, что нужно Ты-Знаешь-Кому, все, кроме "Дозора Поттера". Я очень хочу, чтобы ты это услышал, но её так сложно найти…

Каждый вечер Рон пытался настроиться на нужную волну, палочкой заставляя радиоприёмник играть всё новые и новые ритмы. Иногда до них доносились советы о том, как справиться с драконьей оспой, или же несколько тактов «Котла, полного горячей, сильной любви». Настраиваясь, Рон попутно пытался подобрать нужный пароль, бормоча себе под нос множество случайных слов.

— Обычно это как-то связано с Орденом, — объяснял друзьям Рон. — Биллу очень хорошо удаётся их угадывать. Я тоже угадаю, в конце концов…

Однако успеха Рон добился только в марте. Гарри сидел у палатки, охраняя вход, и безучастно смотрел на заросли лука, простирающиеся по сухой земле, как вдруг из палатки послышался взволнованный голос Рона:

— Я нашёл, я нашёл! Пароль был «Альбус»! Иди сюда, Гарри!

Впервые за несколько дней отключившись от размышлений о Реликвиях Смерти, Гарри стремительно зашёл в палатку, где перед маленьким радио уже сидели на коленях Гермиона и Рон, причём Гермиона, от нечего делать полирующая меч Гриффиндора, уставилась с открытым ртом на маленький приёмник, из которого доносился очень знакомый голос.

— …извинения за временное отсутствие на радиоволнах, вызванное несколькими неожиданными визитами в нашу местность этих очаровательных пожирателей смерти.

— Но это же Ли Джордан! — воскликнула Гермиона.

— Я знаю, — просиял Рон. — Круто, а?