Гарри Поттер и Реликвии Смерти

Гарри подошёл ближе, пристально вглядываясь в лица своих родителей. Он и представить не мог, что здесь может быть статуя… Как странно было видеть каменного себя — счастливого малыша без шрама на лбу…

— Идём, — проговорил Гарри, вдоволь насмотревшись на памятник, и они повернули опять по направлению к церкви.

Когда они перешли дорогу, он мельком глянул через плечо: статуя снова стала военным мемориалом.

Когда они приблизились к церкви, пение стало громче. Горло Гарри сжалось: так сильно вспомнился ему Хогвартс; и Пивз, вопящий из рыцарских доспехов неприличные вариации рождественских гимнов; и двенадцать Рождественских елей в Большом зале; и Дамблдор, нахлобучивающий шляпу, которую он выиграл в фанты; и Рон, в свитере ручной вязки…

Вход на кладбище вёл через узкую калитку. Гермиона толкнула её, стараясь открыть как можно тише, и они прошли внутрь. По обе стороны скользкой дорожки, ведущей к дверям церкви, снег был глубокий и нетронутый. Они двинулись вокруг здания прямо через сугроб, оставляя за собой глубокие борозды и держась в тени под светящимися окнами.

Позади церкви торчали ряды припорошенных надгробий, возвышаясь над бледно-голубым покровом снега с вкраплением ослепительно красного, золотого и зелёного цветов — отблесками разноцветных стёкол. Сжав рукой палочку в кармане куртки, Гарри подошёл к ближайшей могиле.

— Посмотри — Эббот, возможно это дальний родственник Ханны!

— Говори потише, — попросила его Гермиона.

Они шли всё дальше и дальше по кладбищу, оставляя за собой тёмные следы на снегу, останавливаясь, чтобы рассмотреть надписи на старых надгробиях, и косясь в окружающую их темноту, чтобы убедиться, что за ними никто не наблюдает.

— Гарри, сюда!

Гермиона была в двух рядах надгробий от него. Сердце Гарри сильно забилось.

— Это …?

— Нет, но взгляни!

Она указала на тёмный камень. Гарри нагнулся и увидел на замёрзшем, покрытом пятнами лишайника граните имена: «Кендра Дамблдор», немного ниже даты её рождения и смерти, «и дочь её Ариана». Там же была цитата:

«Ибо где твоё сокровище, там будет и твоё сердце».

Значит, Рита Скитер и Мюриэль дали некоторые верные сведения. Семья Дамблдора, действительно, жила здесь, и часть её здесь и умерла.

Увидеть могилу было хуже, чем услышать о ней. Гарри не мог избавиться от мысли, что они оба с Дамблдором имеют глубокие корни на этом кладбище и что Дамблдору следовало бы сказать ему об этом, а он, напротив, никогда и не думал поделиться, рассказать об этой связи. А они могли бы приходить сюда вместе. На мгновение Гарри представил себя здесь с Дамблдором. Какие узы могли бы их связывать, как много это значило бы для него? Но видимо для Дамблдора тот факт, что их семьи лежат бок о бок на одном кладбище, был незначительным стечением обстоятельств, никак не относящимся, возможно, к той работе, что он хотел поручить Гарри.

Гермиона смотрела на Гарри, и тот был рад, что его лицо скрыто в тени. Он снова перечитал слова на надгробии: «Ибо где твоё сокровище, там будет и твоё сердце». Он не понимал, что значили эти слова. Несомненно, Дамблдор выбрал их, как самый старший в семье после смерти матери.

— Ты уверен, что он не упоминал…? — начала Гермиона.

— Нет, — сухо перебил её Гарри, — давай поищем ещё, — и он отвернулся, желая никогда не видеть этого камня: он не хотел, чтобы его взволнованный трепет сменился обидой.

— Здесь! — прокричала Гермиона из темноты спустя несколько мгновений. — А, нет, прости, я подумала, что здесь написано «Поттер».

Она протирала крошащийся, покрытый мхом камень, пристально всматриваясь в него, и хмурилась.

— Гарри, вернись на минутку.

Ему не хотелось увидеть нечто подобное, однако неохотно, но послушно, он побрёл к ней обратно через снег.

— Что там?

— Посмотри сюда!

Надгробие было очень старым, испорченным погодой и временем настолько, что Гарри с трудом мог разглядеть имя. Гермиона показала ему символ внизу.

— Гарри, это знак из книги!

Он всмотрелся в то место, на которое она указала: камень был такой потёртый, что трудно было определить, что же выгравировано там. Однако треугольный символ под нечитаемым именем был вполне различим.

— Да… может быть…

Гермиона подсветила своей волшебной палочкой, указывая ею на имя на вершине камня.

— Здесь сказано, Иг… Игнотус, я думаю…

— Я пойду, продолжу искать родителей, хорошо? — сказал ей Гарри почти грубо и отправился обратно, оставив Гермиону, склонившуюся рядом со старым надгробием.

То и дело встречались знакомые фамилии, такие как Эббот, которые он слышал в Хогвартсе. Иногда ему попадались несколько поколений одних и тех же семей волшебников: Гарри мог сказать по датам, что они либо вымерли, либо их потомки уехали из Годриковой Лощины. Он забирался всё дальше и дальше между рядами могил и каждый раз, достигая нового надгробия, чувствовал опасение и предвкушение.