Гарри Поттер и дары Смерти(«Translate Army»)

Даже без идей они продолжали двигаться по сельской местности, каждую ночь, разбивая лагерь в разных местах в целях безопасности. Каждое утро, убедившись что убрали все следы своего присутствия, они отправлялись в путь искать одинокие и укромные места, аппарируя в леса, темные расщелины утесов, красные торфяники, покрытые кустарником горы и один раз даже в скрытую пещеру покрытую галькой. Примерно каждые двенадцать часов они передавали друг другу Хоркрукс, как будто играли в какую-то извращенную замедленную игру «передай другому», будто боялись, что музыка остановится, потому что наградой были двенадцать часов растущего страха и уныния. Шрам Гарри продолжал колоть. Он замечал, что это происходило чаще, когда он нес Хоркрукс. Иногда он не мог сдерживать боль.

— Что? Что ты видишь? — спрашивал Рон каждый раз, когда замечал как Гарри морщился.

— Лицо, — бормотал Гарри каждый раз. — Одно и то же лицо. Вор, обворовавший Григоровича.

И Рон снова отворачивался, не пытаясь скрыть разочарования. Гарри знал, что Рон надеялся услышать новости о своей семье или об других членах Ордена, но Гарри все же был не телевизионной антенной. Он мог только видеть то, о чем думал Волдеморт, когда у него что-то шло не так. Вероятно, Волдеморт бесконечно думал о неизвестном подростке с веселым лицом, чьё имя и местонахождение Волдеморт знал не лучше, чем он сам. Когда шрам Гарри продолжал гореть, красивый светловолосый мальчик соблазнительно плыл в его памяти, он научился сдерживать любое проявление боли или дискомфорта, ничего не проявляя, кроме нетерпения при упоминании вора. Он не мог винить их, за полное отчаяние найти следы Хоркруксов.

Дни растягивались в недели, Гарри начал подозревать, что Рон и Гермиона обсуждали его за спиной. Несколько раз они резко прерывали разговор, когда Гарри входил в палатку, и дважды он случайно подходил к ним поближе, держась на небольшом расстоянии, наклоненные головы и быстрое бормотание. Оба раза они замолкали, когда чувствовали его приближение, поспешно притворялись, что собирают дрова или воду.

Гарри не преставал удивляться, как только они согласились идти на то, что сейчас казалось бессмысленным и запутанным путешествием, ведь они считали, что у него есть какой-то секретный план, который они потом узнают. Рон уже не пытался скрыть свое дурное настроение, и Гарри начинал бояться, что и Гермиона была также разочарована его безынециативностью. В порывах отчаяния он пытался думать о том, где спрятан следующий Хоркрукс, но единственное, что приходило на ум был Хогвартс. Он отбрасывал эту мысль вместе со всеми остальными.

В сельской местности тоже наступила поздняя осень. Теперь они прятали палатку среди упавших сгнивших листьев. Вместе с туманом дементоров стали появляться и естественные, ко всем проблемам прибавились еще и дождь с ветром. Даже то, что Гермиона стала лучше разбираться в грибах, не помогало восполнить их одиночество, отсутствие человеческой компании, или их полное игнорирование войны с Волдемортом.

— Моя мама, — сказал Рон однажды ночью, когда они сидели в палатке на берегу реки в Уэльсе, — может сотворить отличную еду из воздуха.

Он уныло переворачивал комки обуглившийся серой рыбы в своей тарелке. Гарри взглянул на шею Рона и, как ожидал, увидел там поблескивающую цепочку Хоркрукса. Он справился с желанием ударить Рона проклятием, ведь насколько он знал его настроение немного улучшиться, когда придет время снимать медальон.

— Твоя мама не может сотворить еду из ничего, — сказала Гермиона. Никто не может. Еда это первое из пяти Принципиальных Исключений Закона Гампа Элементарной Трансфигур…

— О, не могла бы ты говорить по-человечески? — ответил Рон, ковыряясь в зубах.

— Невозможно приготовить хорошую еду из ничего! Ты можешь её Вызвать, если знаешь, где она находится, ты можешь трансформировать её, можешь увеличить количество того что уже есть…»

— Ладно, только не пытайся увеличить эту, она отвратительна, — сказал Рон.

— Гарри поймал рыбу, и я сделала все что могла! И вы заметили, что я единственная кто должен заботиться о еде? Вероятно, потому что я девушка!

— Нет, это потому, что ты, вероятно, лучше колдуешь, — парировал Рон.

Гермиона вскочила и кусочки жареной щуки выпали из оловянной тарелки на пол.

— Тогда можешь завтра готовить сам, Рон, искать продукты и пытаться заколдовать их во что-нибудь действительно съедобное, а я буду сидеть здесь, с кислым лицом и стонать, вот тогда ты и увидишь…

— Заткнитесь! - сказал Гарри, вскакивая с места и взмахивая руки. — Замолчите сейчас же!

Гермиона выглядела взбешенной.

— Как ты можешь быть с ним, если он даже готовить не умеет…

— Гермиона, успокойся, я кого-то слышал!

Он напряженно прислушивался, руки были все ещё поднятыми, призывая их замолкнуть. Затем за потоком темной реки и прибрежными камышами, он снова услышал голоса. Он огляделся и посмотрел на Вредноскоп. Тот не двигался.

— Ты ведь использовала Муффлиато? — прошептал он Гермионе.