Гарри и Гермиона считали, что было бы лучше не оставаться надолго на одном месте, и Рон согласился с единственным условием, что их дальнейшие планы продйдут через место, где есть сэндвичи с беконом. Пока Гермиона убрала защитные чары, наложенные ею вокруг, Гарри с Роном убирали все следы пикника. В то время как они прятали палатку в небольшом кустарнике и окружали её свежими защитными заклятиями, Гарри решился под плащом-невидимкой пойти поискать еду. Это, однако, прошло не так как планировалось. Едва он вошел в город, как неестественный озноб, опускающийся туман и внезапное потемнение неба заставили его застыть на месте.
— Но ты ведь мог произвести великолепного Патронуса! — парировал Рон, когда Гарри вернулся спустыми руками, задыхаясь и повторяя единственное слово
- Я не мог… его сделать, — выдохнул он, сдерживая боль в боку. — Не вышло бы…
Гарри стало стыдно при виде их разочарованных и сосредоточенных лиц. Было ужасно видеть дементоров скользящих в тумане вдалеке и ощущать сковывающий холод сжимающий легкие и наполняющий уши далекий крик, что он не может защититься. Огромной силы воли стоило Гарри увести себя из этого места и убежать оставляя безглазых дементоров скользить среди магглов, которые не могли их видеть, но естественно чувствовали отчаяние, исходящее отовсюду куда бы они не шли.
— Так, у нас все ещё нет еды.
— Заткнись, Рон, — оборвала его Гермиона. — Гарри, что случилось? Почему тебе показалось, что ты не сможешь наколдовать Патронуса? Вчера ты превосходно справился!
— Я не знаю.
Он опустился в одно из старых кресел Перкинса, чувствуя все большее унижение. Он боялся что что-то было не так внутри него. Казалось со вчерашнего дня, прошла целая вечность. Сегодня он снова мог стать тринадцатилетним, единственным кто не попал на Хогвартс — Экспресс.
Рон пнул ножку стула:
— Что? — сердито проворчал он на Гермиону. — Я ужасно голоден! Все что я съел с тех пор как чуть не умер это пара поганок!
— Тогда иди и сам пробейся через дементоров, — вызывающе произнес Гарри.
— Я бы пошел, если б не раненая рука, если ты не заметил!
— Да, очень удобно.
— Чо это значит?
— Конечно, — воскликнула Гермиона, хлопая себя по лбу и заставляя их обоих замолкнуть. — Гарри, дай мне медальон. Давай, — нетерпеливо сказала она, щелкая по нему пальцами, когда он не отреагировал. — Хоркрукс, Гарри, ты все ещё его носишь!
Она протянула руки и Гарри снял золотую цепь. Как только он расстался с медальоном, кожа необычно посветлела и по ней пробежало ощущение свободы. Он даже не ощутил каким он был липким или его приличную массу давящую на желудок, из-за этих ощущений.
— Лучше? — спросила Гермиона.
— Да, полегчало!
— Гарри» — , наклоняясь ближе к нему, сказала она таким голосом, каким обычно говорят с тяжело больными людьми. — Тебе не кажется что тобой овладевали?
— Что? Нет! — воскликнул он. — Я помню все, что мы делали, пока я его носил. Я бы не помнил, что делал, если б он овладел мной, не так ли? Джинни говорила мне, что у неё были моменты, когда она ничего не помнила.
— Хмм, — сказала Гермиона, поглядывая на тяжелый медальон. — Хорошо, возможно нам не стоит носить его. Мы можем просто держать его в палатке.
— Мы не оставим этот Хоркрукс просто так где-то лежать, — решительно сказал Гарри. — Если мы его потеряем, если его украдут!
— Ох, ладно, ладно, — ответила Гермиона, надевая его себе на шею и пряча под рубашку. — Но будем носить его по очереди, чтобы он не у кого не был слишком долго.
— Отлично, — раздраженно сказал Рон. — Теперь, когда мы с этим разобрались, мы могли бы достать немного еды?
— Хорошо, но мы пойдем за ней куда-нибудь в другое место, — сказала Гермиона, поглядывая на Гарри. — Нет никакого смысла оставаться там, где, как нам известно, летают дементоры.
В итоге они расположились на ночь на отдаленном поле у какой-то одинокой фермы, где им удалось раздобыть яйца и хлеб.
— Это ведь не воровство, не так ли? — взволнованно спросила Гермиона, когда они поглощали тосты с яйцами. — Если я оставила немного денег под курятником?
Рон округлил глаза и проговорил с набитыми щеками, «Э’миона, ’акой ужос! ‘асс-лаб-ся!»
И действительно стало намного проще расслабиться, когда они хорошо поели. Спор насчет дементоров был забыт в смехе этим вечером и Гарри почувствовал себя радостно, как будто он приступал на дежурство впервые за эти три ночи.