Гарри Поттер и Дары Смерти

— О, да, — оживленно кивает Скитер. — Я посвятила целую главу отношениям Поттера и Дамблдора. Их называли нездоровыми и даже преступными. Но, опять же, читателям придется купить книгу, чтобы прочесть историю целиком. Впрочем, в любом случае нет сомнения, что Дамблдор с самого начала питал к Поттеру неестественный интерес. Делалось ли это для блага мальчика — что ж, увидим. В любом случае ни для кого не секрет, что у Поттера было более чем буйное отрочество.

Я спрашиваю Скитер, поддерживает ли она контакт с Гарри Поттером, у которого взяла год назад нашумевшее интервью. Это был прорывный эксклюзивный материал, в котором Поттер рассказал о том, как вернулся Сами-Знаете-Кто.

— Да, с тех пор мы тесно общаемся, — говорит Скитер. — У бедного Поттера не так много настоящих друзей, а мы встретились в один из самых сложных моментов его жизни — на Тремудром Турнире. Возможно, я одна из немногих живущих, кто может сказать о себе, что знает настоящего Гарри Поттера.

Что сразу же подводит нас к слухам о последних часах Дамблдора. Верит ли Скитер, что Поттер присутствовал при его гибели?

— Ну, не хотелось бы слишком распространяться — все это есть в книге. Однако очевидцы в Хогвартсе видели, как Поттер убегал с места событий вскоре после того, как Дамблдор упал, прыгнул или же его столкнули с Астрономической башни. Позже Поттер дал показания против Северуса Снейпа, человека, с которым, как всем известно, он не ладит. Было ли все на самом деле так, как кажется? Это предстоит решать магическому сообществу — после того, как оно прочтет мою книгу.

На этой интригующей ноте я прощаюсь. Нет сомнений, что Скитер написала бестселлер, тираж которого разойдется мгновенно. А тем временем легионы почитателей Дамблдора могут трепетать в ожидании правды о своем герое, которая скоро выйдет наружу.

Гарри уже дочитал статью, но продолжал тупо пялиться на страницу. Его тошнило от ярости и отвращения; он скомкал газету и со всей силы швырнул об стену. Бумажный ком отскочил и упал в кучу мусора возле переполненной корзины.

Гарри расхаживал по комнате, не видя ничего перед собой. Он открывал пустые ящики стола, хватал то одну, то другую книгу, чтобы тут же положить ее обратно в стопку. Он едва понимал, что делает, — случайные фразы из интервью эхом отдавались в голове: «Целая глава посвящена отношениям Поттера и Дамблдора… Их называли нездоровыми и даже преступными… Он и сам в молодости баловался темными искусствами… У меня был доступ к источнику, за который большинство журналистов продали бы свою палочку…».

— Вранье! — заорал Гарри. Сосед из ближайшего дома, который как раз остановился, чтобы перезапустить газонокосилку, нервно огляделся по сторонам.

Гарри тяжело упал на кровать. Осколок зеркала отскочил в сторону; он подобрал его и стал вертеть в руках, думая о Дамблдоре, о клевете Скитер…

Ярчайшая синяя вспышка. Гарри словно заледенел, опять оцарапав порезанный палец о край стекла. Ему это наверняка почудилось. Он оглянулся через плечо — но стены были оклеены обоями грязно-персикового цвета, который выбрала тетя Петуния, и там не было ничего синего, что могло бы отразиться в стекле. Он опять заглянул в зеркало, но увидел лишь отражение своего собственного ярко-зеленого глаза.

Ему просто показалось, ничем иным это не объяснишь. Померещилось, потому что в тот момент он как раз думал о покойном директоре. И если в чем-то и можно было быть уверенным, так только в одном — ярко-синие глаза Альбуса Дамблдора больше никогда не посмотрят на него так, словно видят насквозь.[3]

Глава третья Отъезд Дурслей

Снизу донесся стук входной двери и окрик: «Эй! Ты!» За шестнадцать лет Гарри привык к такому обращению и не сомневался, что дядя зовет именно его, но откликнулся не сразу. Он все еще смотрел в осколок зеркала, где, как ему показалось на долю секунды, был виден глаз Дамблдора. Только когда дядя заорал: «Мальчишка!», Гарри медленно поднялся и направился к выходу из спальни, задержавшись, чтобы положить осколок в рюкзак, к собранным вещам.

— Что ты копаешься? — крикнул дядя Вернон, когда Гарри появился на верхней площадке. — Иди сюда, потолковать нужно.

Глубоко засунув руки в карманы джинсов, Гарри спустился по лестнице. Все трое Дурслей сидели в гостиной. Они были одеты для путешествия: дядя Вернон в светло-коричневую куртку на молнии, тетя Петуния в изящный плащ цвета лосося, а Дадли, здоровенный и накачанный блондинистый кузен Гарри, — в кожанку.

— Ну? — спросил Гарри.

— Сядь! — сказал дядя Вернон. Гарри приподнял брови. — Пожалуйста! — добавил дядя, слегка поморщившись, словно последнее слово застряло у него в глотке.

Гарри сел, догадываясь, о чем пойдет речь. Дядя Вернон принялся ходить по комнате под пристальными взглядами встревоженных тети Петунии и Дадли. В конце концов, сосредоточенно нахмурив широкое, побагровевшее лицо, дядя остановился перед Гарри и заговорил:

— Я передумал.

— Вот так сюрприз, — откликнулся Гарри.