Гарри Поттер и Дары Смерти

Что же Волдеморт ищет? Почему сейчас, когда у его ног оказалось Министерство магии и весь волшебный мир, он находится вдалеке от Англии и разыскивает какую-то вещь, принадлежавшую некогда Грегоровичу, которую у того похитил неизвестный?

Перед глазами у Гарри стояло лицо светловолосого вора, его выражение необузданного веселья, «фредо-джорджевского» торжества, оттого что авантюра удалась. Он бросился с окна, как птица, и Гарри его уже где-то видел, хотя и не мог вспомнить, где…

Теперь, после смерти Грегоровича, в опасности был этот самый веселый парень, и мысли Гарри теперь вертелись вокруг него, до тех пор, пока с нижней койки не послышался храп Рона и пока сам Гарри медленно не уплыл в сон.[21]

Глава пятнадцать — Месть гоблинов

На следующий день спозаранку, пока Рон и Гермиона ещё спали, Гарри выбрался из палатки, отыскал самое старое и кряжистое дерево и похоронил под его сенью глаз Хмури. С помощью палочки он отметил место небольшим крестом на коре. Не бог весть что, конечно, но Гарри казалось: Шизоглаз предпочел бы, чтобы его глаз покоился здесь, а не торчал в двери кабинета Долорес Амбридж.

Затем Гарри вернулся в палатку и стал ждать, когда проснутся друзья, чтобы обсудить с ними, что делать дальше.

Гарри и Гермиона думали, что им не стоит подолгу задерживаться на одном месте. Рон согласился, с условием, что следующую остановку они сделают где-нибудь в пределах досягаемости сэндвича с беконом. Гермиона сняла заклинания, которыми она окружила поляну, а Гарри с Роном уничтожили все следы лагеря. Затем троица аппарировала на окраину маленького торгового городка.

Как только они расположились под укрытием небольшой рощи и заново наложили защиту, Гарри под плащом-невидимкой отправился на поиски провизии. Однако все пошло не так, как он рассчитывал. Едва Гарри оказался в черте города, как почувствовал, что дальше не может сделать и шага — его тело сковал смертельный холод, вокруг сгустился туман, а небо внезапно потемнело.

— Но ты же мог создать великолепного патронуса! — возмутился Рон, когда Гарри, задыхаясь, вернулся в палатку ни с чем и прошептал одними губами: «Дементоры».

— Я… не… смог, — выдохнул он, держась за бок. — Не вышло.

Ему было стыдно смотреть на полные замешательства и разочарования лица друзей. Это был настоящий кошмар: видеть выплывающих из тумана дементоров, ощущать, как сжимаются парализованные холодом легкие, слышать знакомый далекий крик и осознавать, что он не сможет себя защитить. Чудовищным усилием воли Гарри заставил себя сдвинуться с места и убежать, оставив безглазых дементоров скользить среди магглов, которые, хоть и не могли видеть жутких существ, но, несомненно, чувствовали отчаяние, которое те сеяли повсюду.

— Значит, есть нам нечего.

— Рон, заткнись! — рявкнула Гермиона. — Гарри, что случилось? Почему ты решил, что не сможешь вызвать патронуса? Ведь еще вчера у тебя прекрасно получилось?

— Не знаю.

Чувствуя себя униженным, он устало опустился в одно из старых кресел Перкинса. Гарри охватил страх, ему казалось, что внутри у него что-то сломалось. Со вчерашнего дня будто минула целая вечность. А сегодня он словно снова превратился в тринадцатилетнего мальчика, единственного, кто потерял сознание в Хогвартс-экспрессе.

Рон пнул ножку стула.

— Что? — взвился он на Гермиону. — Я с голоду подыхаю! А все, что у меня было во рту с тех пор, как я едва не истек кровью, — это жалкая пара поганок!

— Ну, так сам иди и расчисти себе путь среди дементоров, — предложил уязвленный Гарри.

— Я бы пошел, но у меня рука в повязке, если ты не заметил.

— Как удачно.

— На что это ты намекаешь?!

— Ну конечно! — воскликнула Гермиона, хлопнув себя по лбу. Рон и Гарри, подскочив, тут же умолкли. — Гарри, отдай мне медальон! Давай же! — нетерпеливо прибавила она и, не дождавшись реакции, пощелкала пальцами перед его лицом. — Хоркрукс, Гарри! Он же на тебе!

Гермиона протянула руки, и он снял золотую цепочку. Как только та перестала касаться его шеи, Гарри сразу обрел странные легкость и свободу. До этого момента он даже не осознавал, что весь покрыт холодным потом, не чувствовал ужасную тяжесть в желудке. Только сейчас, когда эти ощущения исчезли, Гарри понял, насколько плохо ему было.

— Полегчало? — спросила Гермиона.

— Намного!

— Гарри! — Она наклонилась к нему и заговорила так, будто обращалась к тяжело больному. — Как ты думаешь, может, хоркрукс овладел тобой?

— Что? Нет! — запротестовал он. — Я помню все, что мы делали, пока я его носил. А если бы он мной овладел, у меня были бы провалы в памяти, так? Джинни говорила мне, что у неё бывали моменты, когда она ничего не помнила.

— Гм… — Гермиона взглянула на тяжелый медальон. — Может, нам вообще не стоит его надевать? Давайте просто хранить хоркрукс в палатке.

— Мы не можем разбрасывать его где попало, — твердо произнес Гарри. — Если он потеряется, если его украдут…

— Ну ладно, ладно! — Гермиона надела медальон на шею и спрятала под блузку. — Значит, будем носить его по очереди, чтобы он ни на ком не был слишком долго.