Гарри Поттер и Дары Смерти

Столы факультетов исчезли, Зал был заполнен людьми. Уцелевшие держались небольшими группами, обнимая друг друга за плечи. Мадам Помфри с помощниками суетились вокруг раненых, среди которых был и Фиренц — его бок кровоточил, а сам он, лежа на полу, дрожал, не в силах подняться.

Тела убитых лежали в ряд в центре Зала. Гарри не мог разглядеть тело Фреда — вокруг него столпилась семья. Рядом с ним на коленях стоял Джордж. Миссис Уизли рыдала у мертвого сына на груди. Мистер Уизли гладил жену по голове, не утирая струящихся по щекам слез.

Гарри, Рон и Гермиона молча двинулись вперед. Гарри видел, как Гермиона подошла к плачущей Джинни и обняла ее. Рон остановился рядом с Биллом, Флер и Перси, который положил руку ему на плечо. Когда Джинни и Гермиона приблизились к остальным родственникам, Гарри увидел тех, кто лежал рядом с Фредом. Рем и Тонкс, бледные и неподвижные, казались такими умиротворенными, будто просто прилегли отдохнуть под темным заколдованным потолком.

Большой Зал словно скукожился, становясь все меньше и меньше, и Гарри попятился назад к двери. Стало трудно дышать. Он не мог заставить себя взглянуть на другие тела, не мог видеть тех, кто погиб за него. Он не смел подойти к семье Уизли, не смел посмотреть им в глаза. Если бы только он сразу сдался, Фред, возможно, остался бы жив…

Он повернулся и побежал вверх по мраморным ступеням. Люпин, Тонкс… Ему хотелось ничего не чувствовать… Хотелось вырвать из груди обливающееся кровью сердце…

Замок был абсолютно пуст. Даже привидения оплакивали погибших в Большом Зале. Гарри бежал, не останавливаясь ни на секунду, сжимая в руке хрустальный флакон с последними воспоминаниями Снейпа, и замедлил шаг, только добравшись до каменной горгульи, охранявшей вход в кабинет директора.

— Пароль?

— Дамблдор, — не раздумывая, ответил Гарри, поскольку именно этого человека жаждал увидеть, и к его удивлению горгулья отъехала в сторону, открывая проход к винтовой лестнице.

Но ворвавшись в круглый кабинет, Гарри никого не обнаружил. Висящие на стенах рамы пустовали. Ни один из бывших директоров или директрис не встретил его — все разбежались по другим портретам замка, чтобы своими глазами видеть, что происходит.

Гарри беспомощно посмотрел на опустевший портрет Дамблдора, висящий над директорским креслом, и отвернулся. Каменный думоотвод стоял на месте. Передвинув его на стол, Гарри вылил содержимое флакона в широкую чашу, испещренную руническими письменами.

Погружение в чужой разум казалось благословением…

Даже Даже воспоминания Снейпа не могли оказаться хуже собственных мыслей. Серебристо-белые нити забурлили в чаше, и, не колеблясь ни секунды, Гарри погрузился в них в надежде облегчить терзающую боль потерь.

Его окутал солнечный свет, и ноги коснулись теплой земли. Выпрямившись, он увидел, что очутился на детской площадке. Огромная заводская труба заслоняла далекое небо. На качелях качались две девочки, а худенький мальчишка следил за ними, прячась в кустах. Его черные волосы были длинными и неопрятными, да и одет он был настолько нелепо, что нарочно и не придумаешь: не по размеру короткие джинсы, потертый пиджак, явно с плеча взрослого человека, слишком похожая на женскую блузку рубашка.

Гарри приблизился к мальчику. Болезненно тощему, жилистому Снейпу вряд ли было больше девяти-десяти лет. Он с жадностью смотрел на младшую из сестер, которая раскачивалась всё сильнее и сильнее.

— Не делай этого, Лили! — завизжала старшая из девочек, но та разжала руки и взлетела в воздух, именно взлетела, со смехом взмывая ввысь, и, вместо того чтобы удариться об асфальт, пронеслась по воздуху, как гимнастка на трапеции, и неожиданно плавно приземлилась

— Мама запретила тебе делать это! — Петуния остановила качели — подошвы ее сандалий, коснувшись земли, издали неприятный шаркающий звук. Она вскочила и подбоченилась. — Мама сказала, что ты не должна делать это!

— Но ведь со мной все в порядке, — все еще смеясь, сказала Лили. — Туни, да посмотри же! Посмотри, как я умею!

Петуния огляделась по сторонам. Кроме них и Снейпа на площадке никого не было. Впрочем, о присутствии мальчишки девочки не догадывались. Лили подняла с земли сломанный цветок у куста, за которым прятался Снейп. Петуния шагнула к ней, разрываясь между любопытством и осуждением. Лили подождала, пока сестра подойдет ближе, и вытянула руку. Цветок, лежащий на ее ладони, открывал и закрывал лепестки, словно невиданная многостворчатая устрица.

— Прекрати! — закричала Петуния.

— Но я же не делаю тебе ничего плохого, — сказала Лили, тем не менее отбрасывая цветок в сторону.

— Это неправильно, — сказала Петуния, провожая взглядом упавший цветок. — Как ты делаешь это? — с завистью добавила она.

— Но ведь это же очевидно! — Снейп больше не мог скрываться и выскочил из кустов. Петуния взвизгнула и отбежала назад, к качелям, но Лили осталась на месте, хотя и выглядела испуганной. Казалось, Снейп уже сожалеет о том, что показался девочкам. Он посмотрел на Лили, и его бледные щеки густо покраснели.

— Что очевидно? — спросила Лили.