Гарри Поттер и Дары Смерти

Она впервые встретилась глазами с Гарри. И умоляюще посмотрела на него, но тот лишь покачал головой, и она с горечью отвернулась.

— Ладно, — сказала она, уставившись на вход в туннель, ведущий в «Кабанью Голову». — Тогда я сейчас попрощаюсь и…

И тут раздалось шарканье и звук падения. Кто-то выбирался из туннеля, потерял равновесие и упал. Затем забрался на ближайший стул, огляделся сквозь покосившиеся роговые очки и произнес:

— Я не опоздал? Уже началось? Я только что узнал, и я… я…

Перси запнулся, и воцарилась гробовая тишина. Он явно не ожидал встретить тут фактически все семейство. Наступила долгая пауза, которую нарушила Флер. Она повернулась к Люпину и, в явно пытаясь разрядить обстановку, спросила:

— Ну… как дельа у мальиша Теддьи?

Люпин удивленно моргнул. Казалось, что молчание всех Уизли достигло температуры льда.

— Я… о да, у него все хорошо! — нарочито громко ответил Люпин. — Да, сейчас с ним Тонкс… она у матери…

Перси и остальные Уизли все еще оцепенело глазели друг на друга.

— Вот, хотите снимок? — воскликнул Люпин, извлекая из пиджака фотографию и показывая ее Флер и Гарри, который увидел на ней младенца с копной ярко-бирюзовых волос, размахивающего перед объективом пухлыми кулачками.

— Я был идиотом! — гаркнул Перси так громко, что Люпин чуть не выронил фотографию. — Я был идиотом, надутым болваном, я был… был…

— Министерским лизоблюдом, предателем семьи, амбициозным кретином, — подсказал Фред.

Перси сглотнул.

— Да!

— Отлично формулируешь, — одобрил Фред, протягивая руку Перси. Миссис Уизли ударилась в слезы. Она подбежала, оттолкнув Фреда в сторону, принялась душить Перси в объятьях, а он похлопывал ее по спине, не спуская глаз с отца.

— Прости, отец, — произнес Перси.

Мистер Уизли подозрительно быстро заморгал и тоже поспешил обнять сына.

— Что открыло тебе глаза, Перс? — спросил Джордж.

— Все происходило постепенно, — промокая глаза под очками уголком дорожной мантии, признался Перси. — Но я должен был выбраться, а в министерстве это непросто — они постоянно задерживают предателей. Потом у меня получилось наладить контакт с Аберфортом, и он известил меня десять минут назад, что Хогвартс вступает в битву, и вот он я.

— Что ж, мы надеемся на лидерство наших старост в эти тяжелые времена, — отозвался Джордж, пародируя напыщенную манеру Перси. — Теперь давайте дуйте вверх по лестнице — и в бой, иначе всех приличных Упивающихся расхватают.

— Значит, ты теперь моя невестка? — Перси пожал руку Флер, пока они спешили к выходу с Биллом, Фредом и Джорджем.

— Джинни! — рявкнула миссис Уизли.

Джинни под шумок примирения попыталась тоже проскользнуть наверх.

— Молли, у меня есть идея, — произнес Люпин. — Почему бы Джинни не остаться тут — так, по крайней мере, она будет на месте действия и в курсе происходящего, но не в центре битвы?

— Я…

— Отличная идея, — твердо одобрил мистер Уизли. — Джинни, ты останешься тут, поняла?

Джинни явно не прыгала от восторга, но, глядя на необычно строгое лицо отца, кивнула. Мистер и миссис Уизли, а также Люпин направились к лестнице.

— Где Рон? — спросил Гарри. — И Гермиона?

— Должно быть, уже в Большом зале, — обернулся мистер Уизли.

— Я их не видел, — сказал Гарри.

— Они что-то упомянули о туалете, — заметила Джинни, — незадолго после твоего ухода.

— О туалете?

Гарри пересек комнату, открыл дверь и проверил ближайший туалет. Там никого не было.

— Ты уверена, что они сказали о туале…

Но тут его шрам обожгло болью, и Комната Необходимости исчезла из виду. Он смотрел на кованые железные ворота, на украшенные крылатыми кабанами колонны по обеим сторонам; взгляд устремился вдоль темного участка к ярко-освещенному замку. На плечах ощущалась привычная тяжесть устроившейся там Нагини. И, как это часто бывало в предвкушении убийства, холодная волна жестокой целеустремленности захлестнула его.[46]

Глава тридцать первая — Битва за Хогвартс

-

Под заколдованным потолком Большого Зала, усыпанном звездами, вдоль факультетских столов выстроились взъерошенные студенты — одни в дорожных плащах, другие — в мантиях. То тут, то там мерцали жемчужно-белые фигуры школьных привидений. Все взгляды — и живые, и мертвые — были устремлены на профессора Макгонагалл. Позади нее стояли другие преподаватели, включая пегого кентавра Фиренца с белоснежной гривой волос и членов Ордена Феникса, готовых к битве.

— … эвакуация будет проходить под наблюдением мистера Филча и мадам Помфри, — говорила с высокой трибуны профессор Макгонагалл. — По моему сигналу старосты соберут свои факультеты и по очереди отведут всех в эвакуационный пункт.

Многие студенты, казалось, оцепенели. Но, когда Гарри пробирался вдоль гриффиндорского стола, ища Рона и Гермиону, из-за стола Хаффлпаффа поднялся Эрни Макмиллан и крикнул:

— А что, если мы хотим остаться и принять бой?

Послышались слабые аплодисменты.

— Если вы достигли совершеннолетия, можете остаться, — отозвалась профессор Макгонагалл.

— А как же наши вещи? — раздался девичий голос со стороны стола Равенкло. — Наши чемоданы, наши совы?