Гарде и шах

— Так! — Роман, картинно вознегодовав, хлопнул ладонями по столу, вскакивая на ноги, — Прекрати запугивать ребенка, дядя! Сейчас, обретя силу браслета и кулона, как смеешь ты принижать собственные способности?

— Вот именно! — Людовик, всецело поддерживая брата, на ноги подниматься не стал, но брови сдвинул весьма грозно, — Вот именно, дядя, твою силу видели мы все! Только что, когда ты одолел меч…

Мастер, несколько помрачнев, сцепил руки в замок, взирая на младшего племянника в упор. С его точки зрения, такие вещи тот должен был если не знать, то понимать уж точно.

— Луи… — голос мужчины зазвучал на редкость проникновенно, — Я позволю себе напомнить, что Чеслав сумел совершить тоже самое без помощи браслета и кулона, обходясь лишь собственной силой. Это дает возможность сделать два вывода: во-первых, изначально он был намного сильнее меня, и во-вторых — сейчас я сравнялся с ним по силе. Убить себя я ему больше не позволю, по крайней мере, сделаю все, чтобы этого не произошло, но это не значит, что я сумею его одолеть! Тем более, что предначертано это было не мне, — он глубоко вздохнул и, полагая вопрос исчерпанным, перевел взгляд на хмурого экс-пирата, — Ты готов к бою, наследник Рейнира? Готов совершить то, что предначертал тебе твой великий предок?

Чарли легко и очень равнодушно пожал плечами. В ответе своем парень был уверен.

— Нет, — спокойно отозвался он, — Но у меня нет выбора, поэтому я одолею его. Не знаю, как… но обязательно одолею. И, кстати, револьвер я бы тоже на всякий случай зарядил.

— Хорошо, — Альберт решительно поднялся на ноги, немного приподнимая подбородок и окидывая собравшихся вокруг него друзей внимательным долгим взглядом, — Сегодня истек отведенный срок, но четвертый день еще не завершился… Все решится завтра. А сейчас я прошу Чарльза и Романа проследовать в тренировочный зал — необходимо закрепить полученные навыки. Вы согласны со мной, капитан Бешенный?

Чарли безмолвно склонил голову. На сей раз он был абсолютно солидарен с мастером.

* * *

Весь остаток дня в бальном зале, которому пришлось сменить свое предназначение, звенели мечи. Роман, запыхавшийся и чрезвычайно довольный, отступал под напором Чарльза и, широко улыбаясь, одобрительно кивал иногда. Во время маленького перерыва он громогласно известил, что своим учеником горд и за жизнь его больше не опасается.

Реакции особенной на это не последовало — слова звучали как шутка, а веселиться никому из присутствующих сейчас не хотелось.

Анри и вовсе, вымучено улыбнувшись, сказал, что отправится к себе и очень попросил, чтобы Влад пока позволил ему побыть одному. Просьба его была удовлетворена — родители мальчика вполне понимали, как тяжело ему должно быть сейчас — в конечном итоге, Анри за исход битвы волновался ничуть не меньше, а может, и больше, чем взрослые.

Он зашел к себе в комнату и, удовлетворенный тем, что молодого художника там нет (Влад, укушенный музой, творил в выделенной ему мастерской), плотно закрыл дверь, с глубоким вздохом садясь на кровать.

— Я боюсь, Ан, — вполголоса вымолвил он.

Белый паук, мгновенно сбежав по его рукаву вниз, на пол, с задержкой в какую-то долю секунды обратился человеком и, сочувственно улыбнувшись, присел рядом.

— Мне сложно тебя поддерживать, малыш, — ворас, мрачный, бледный больше обычного, чуть покачал головой, — Я боюсь не меньше, но беспокоюсь не за тех, за кого ты. Мастер стал действительно силен… а против Нейдра Чесу не выстоять.

— Почему они не могут просто помириться! — мальчик стукнул кулаком по кровати и, хмурясь, перевел взгляд на своего взрослого друга, — Почему ты не можешь помириться с ними?

Анхель тяжело вздохнул и, легко проведя ладонью по его волосам, поднялся на ноги, прохаживаясь по комнате. Он остановился возле окна и, сунув руки в карманы, стал смотреть на улицу, кожей ощущая взгляд своего молодого друга, и не представляя, как объяснить ему, ребенку, сложность взрослых чувств.