Гарде и шах

— Но сейчас я и не должен побеждать, — напомнил Альберт и, мягко ткнув острием своего меча лезвие Нейдра, улыбнулся, — Атакуй. И, надеюсь, мебель мы все-таки не повредим… но племянника моего порадуем.

Людовик, не без любопытства наблюдающий происходящее, тяжело вздохнул и, сунув под щеку эспандер, улегся грудью на стол.

— Ранение на него плохо повлияло, — лениво пробормотал он, — Да еще и это переливание силы… Жуткий наборчик, дядя опять становится неуправляемым. Дя-ядя-я… может, нам тебя сразу в клетку засунуть, а?

Винсент, сам с немалым интересом созерцающий творящееся безобразие, ухмыльнулся и, скрестив руки на груди, согласно кивнул.

— Клетка, кстати, в подвале до сих пор пустует, ждет обитателей. Смотри у меня, потомок, будешь шалить — мы тебя в манеж упакуем.

— Приятно слышать, — отозвался мастер и, видя, что Чарли нападать явно не планирует, предпочел атаковать сам.

Удар он нанес не слабый, можно даже смело сказать — чрезвычайно, излишне сильный, однако, экс-пират выстоял. Он вовремя и очень ловко подставил свой клинок и, отразив атаку великого мага, следующий удар нанес сам, метя не то в плечо противнику, не то непосредственно по его мечу… удар удался на славу. Меч Альберта, рассеченный лезвием Нейдра, превратился в руках мастера в жалкий огрызок, и мужчина, такого не ожидавший и сам, длинно присвистнул, отбрасывая его в сторону.

— Пожалуй, в тебе все же есть потенциал, потомок Рейнира… — задумчиво вымолвил он и, не дожидаясь, пока недовольный такой характеристикой Бешенный как-то прореагирует на нее, схватился за лезвие опасного меча голой рукой, будто пытаясь вырвать его из рук парня.

Тот среагировал мгновенно и абсолютно рефлекторно — не желая отдавать противнику предназначенное для него самого оружие, молодой человек изо всех сил рванул клинок назад.

Альберт тихо зашипел и, отступив на шаг, широко улыбнулся, демонстрируя ошарашенным созерцателям рассеченную глубоким порезом ладонь. Лезвие Нейдра окрасилось кровью.

Чарли, сам не ожидавший такого исхода, нахмурился, пару раз моргнул и, глубоко и даже тяжело вздохнув, без разговоров кинул меч магу.

Мужчина, поймав оружие левой рукой, приподнял его, изучая взглядом собственное отражение в лезвии. Лицо его напряглось; по телу прошла судорога — мастер боролся с силою меча, не желая позволять ему и дальше обирать его, боролся отчаянно и сильно, и борьба эта, по большей части внутренняя, стала находить свое отражение и снаружи.

По стеклам внезапно хлестнул и глухо забарабанил взявшийся из ниоткуда при ясном небе дождь; вокруг потемнело. Ветер, то слабый, то сильный, колыхал волосы Альберта; глаза его горели неясным пламенем, а самая фигура, казалось, светилась во мраке, выделяясь невероятно четко и ясно.

Созерцатели, в отличие от него утопающие во тьме, молча ждали исхода: нарушать противостояние стали и человека не хотел никто, опасаясь сбить мужчину с цели.

Никто не услышал, как тихо скрипнула, открываясь, дверь, ведущая к коридору, где располагались комнаты хозяев замка. Никто не услышал, как маленький мальчик, выскользнув из-за нее, ошарашенно замер на пороге и, приоткрыв рот, уставился на родного деда.

— Дедушка… — едва слышно прошептал он, однако, тотчас же оказался перебит еще более тихим, слышимым лишь ему шепотом с правого плеча. Паук, надежно укрывшийся в складках одежды, тихо советовал ему не мешать великому мастеру…

* * *

Ветер, бушующий за окном, треплющий волосы великого мастера, внезапно утих. В гостиной воцарилась мертвая, гнетущая тишина, давящая и почти болезненная, ощутимая физически. Наблюдатели, замершие в ожидании исхода, медленно переглянулись, затем устремляя взоры к магу.

Тот стоял, замерев в той же позе, безотрывно глядя на лезвие меча и не произносил ни единого слова.

Молчание начало затягиваться, и Татьяна, конечно, тоже находящаяся в гостиной (оставить отца в такой трудный момент одного девушка просто не могла), наконец, не выдержала. Она осторожно кашлянула и, покосившись поначалу на Винсента, а затем на собственного брата, неловко дернула уголком губ.

— П… папа?..

Альберт неспешно перевел взгляд на дочь и, действуя все так же медленно, растягивая собственные действия во времени, опустил меч, утыкая его острием в пол.

— Все в порядке, — голос мужчины прозвучал негромко, можно даже сказать, откровенно тихо, однако, от этого не менее уверенно. Взгляд его скользнул по гостиной, изучая всех и каждого из присутствующих здесь людей и, наконец, остановившись на одном из них, ощутимо потеплел.

— Так ты тоже пришел, мой маленький внук? — мастер мягко усмехнулся, а его дочь, прихода сына не заметившая, изумленно перевела взгляд на последнего.

— Анри, что ты… а Влад где?

Мальчик равнодушно пожал плечами и, получив едва слышные возмущения от Анхеля, которому эти упражнения не доставили большого удовольствия, шагнул вперед.

— Не знаю, мама, он, кажется, порисовать хотел… сказал, что давно уже не рисовал, соскучился по кисти и мольберту.