Гарде и шах

— Меч — не метательное оружие, — мягко молвил Виктор, глядя на одного из своих потомков с некоторой гордостью (ловкость юноши ему импонировала), — Хочешь попасть в цель — возьми мои стилеты.

— Оставь себе, дедуля, — виконт пренебрежительно отмахнулся, совершенно не желая сейчас разговаривать с предком, — Я злой и хочу пойти прогуляться.

— Что случилось? — Вик окинул внимательным взглядом испачканную в крови рубашку парня, отметил ссадину на его плече и нахмурился, — Насколько я слышал… вы собирались тренироваться?

— Тренировка вышла из-под контроля, — буркнул юноша, тоскливо поглядывая на входные двери и безмерно желая покинуть замок, как и общество собеседника, — Я пытался взять у дяди реванш, но он мне его не отдал.

— Я когда-то тоже был неплохим фехтовальщиком, — Виктор чуть улыбнулся, открывая дверь шире, — И о твоем мастерстве слышал хорошие отзывы даже со стороны учи… Чеслава, — он на миг сжал губы, — Неужели Альберт превосходит тебя?

Роман, ощутимо польщенный признанием его мастерства даже со стороны неприятеля, позволил себе скупую улыбку.

— Он не лучше, но и не хуже, — с неохотой сознался он, — С дядей мы равны, Вик, и я понимаю это… но он одолел меня однажды, и я хочу одолеть его.

Основатель рода де Нормонд с интересом склонил голову набок, рассматривая своего потомка с видимым удовольствием.

— Упрямство, непримиримость, дерзость и, вместе с тем — непрестанная тяга к справедливости! — он широко улыбнулся, — Это фамильные черты. Пусть ты и не хочешь признавать меня, Роман, но ты — мой потомок и я горжусь этим. Роман… — мужчина вдруг задумался, опуская взгляд и сжимая губы, — Да-да… ах, я почти забыл. Так звали моего кузена, — улыбка его стала немного грустной.

Роман, крайне заинтересованный вновь открывшимся фактом биографии предка, даже немного подался вперед.

— У тебя кузен был? Вот так-так, а дядя и не рассказывал…

— Не думаю, чтобы он знал, — Виктор негромко вздохнул, — Это… впрочем, ты, кажется, хотел пройтись, мой мальчик? Если позволишь старику составить тебе компанию, я могу поведать тебе то, что тебе интересно.

Парень окинул собеседника довольно скептическим взглядом и, хмыкнув, красноречиво приподнял бровь.

— Борода коротковата для старика, да и седины бы можно побольше… Слушай, Вик, а у тебя что, волосы белыми отрастают, да? — виконт, обожающий провоцировать собеседников, куснул себя за губу, — Интересно, так и будут расти теперь… а то ж мы с тобой на краске совсем разоримся! — он элегически вздохнул и, еще раз осмотрев предка, фыркнул, — И впредь, прежде, чем обзывать себя стариком, посмотрись в зеркало, предок! Ты выглядишь лишь немногим старше Эрика, замечу тебе.

— Я польщен, — Вик склонился в неглубоком поклоне и, охнув, прижал руку к боку: рана все еще причиняла ему некоторый дискомфорт, и на улицу мужчина рвался исключительно потому, что гулять должен был не один. И на поддержку потомка в неприятной ситуации, как это ни странно, рассчитывал.

Роман переступил с ноги на ногу и, принимая решение одновременно со словами, уверенно махнул рукой.

— Ладно, пошли поболтаем, дедуля. Как знать — может быть, и мне повезет быть у кого-то в любимчиках! — он недовольно насупился, — А то все Людовик, Людовик… вечно все дяди любят всякую мелочь!

* * *

На улице гулял холодный ветер, щедро приправленный моросящим дождем. Роман, одетый в одну только легкую рубашку с кровавыми пятнами на ней, все еще недовольный из-за раны на плече, внимания на это не обратил, но вот Виктор, с некоторых пор ставший человеком, тихонько вздохнул, поднимая взгляд к небу.

Дорогой плащ его, элегантный и красивый, лежал сейчас в каморке, недалеко от кровати, перепачканный кровью и продырявленный пулей, как, впрочем, и красивая рубашка, поэтому на улицу граф вышел в одежде, позаимствованной у Эрика — с молодым де Нормондом основатель рода и в самом деле были похожи, и размер у них совпадал.

— Я люблю такую погоду, — задумчиво вымолвил мужчина, созерцая хмурое небо, — Люблю осень… Когда идет дождь, мне кажется, что он плачет вместе со мной.

— По прошествии более, чем тысячи лет, ты мог бы уже и не плакать вместе с погодой, — виконт фыркнул и легко зашагал по холму вниз, намереваясь обогнуть его, — Я понимаю, да, трагедия была ужасна, но, черт возьми, Вик, надо жить дальше! Ты думаешь, нам с Эриком легко было пережить то, что случилось в замке три сотни лет назад? Эрик вообще сидел истуканом все это время, пока не пришла Татьяна и не оживила его!

— Вы не теряли детей, — кротко и тихо отозвался граф, — Вы сами еще дети, Роман, хотя… твой брат, пожалуй, понял бы меня. Потеря ребенка — самое страшное, что может случиться в жизни… — он тяжело вздохнул и, внезапно остановившись, покачал головой, — О, как я боюсь за маленького Анри сейчас! Как мне страшно думать, что своим присутствием я могу навлечь беду на его голову… Может, вы и правы, что не даете мне видеться с ним. Я… не уверен…