Гарде и шах

— Прекрати, — Роман недовольно поморщился, — Что за дурацкая манера — постоянно жалеть себя! А как же я? Я тут, если кто-то забыл, раненый коварным дядей, я бедный и несчастный… А с Анри мы тебе не даем видеться совсем не поэтому, Вик, — виконт хмыкнул и, повернувшись к собеседнику, зашагал спиной вперед, — Мы не знаем, как долго ты задержишься у нас. Что толку приучать ребенка к тебе, если в любую секунду ты можешь сбежать?

Виктор мрачно улыбнулся, слегка разводя руки в стороны. Слова собеседника немного задели его.

— Куда мне бежать, Роман? В старом поместье Мактиере для меня уже нет места, в замке… Рене сказал, что здесь мой дом, и я очень хочу верить в это. Я растерян… Не знаю, как мне жить, зная то, что я узнал, не знаю, что делать… — он тяжело вздохнул и опустил плечи.

Роман только лениво махнул рукой и, передернув плечами, опять повернулся к мужчине спиной.

— Отправляясь гулять с тобой, я, если честно, не рассчитывал работать психологом, — хмыкнул он, совершенно не желая оборачиваться и вновь встречаться с несчастным графом взглядом. В душе юноши Виктор вызывал жалость, а демонстрировать ее кому бы то ни было Роман не любил.

— Ты говорил, что расскажешь о кузене, — напомнил он, — Хватит жалеть себя, Вик, в самом-то деле! Да, у тебя в жизни все плохо, все просто ужасно, но вообще-то, если ты не заметил, в ней есть и масса положительных моментов! Ты снова дома, снова со своей семьей, и с Чесом мы справимся все вместе, причем очень запросто! Так что довольно страдать, лучше расскажи о моем тезке из прошлого.

— О твоем тезке… — граф усмехнулся, слегка опуская подбородок, — Хорошо. Как я сказал — Рене не знал о моем кузене, а если и знал, то уже давно забыл — в его жизни то событие значительным не было. В те времена вообще было не до переживаний за чужих людей — Францию раздирали войны, Хлодвиг обожал кровь и постоянно набирал рекрутов, отправляя их на передовую. Одним из них и был мой кузен Роман. В целом, эта история может считаться даже не примечательной, если бы не одно маленькое «но»… — Виктор задумчиво улыбнулся, и в улыбке его проскользнула грусть, — Роман погиб в первом же бою. Я не был близок с ним, но честь требовала отдать дань памяти павшему в сражении родичу, поэтому на похороны пришел. Именно там я впервые увидел прекрасную девушку, ставшую впоследствии моей женой — Аделайн, — улыбка графа стала мечтательной, — Она пришла туда вместе с братом, который водил шапочное знакомство с моим кузеном и, будучи человеком благородным, пришел проводить его в последний путь. Именно с ним, с Ренардом, я познакомился в первую очередь, поначалу имея целью воспользоваться его посредничеством при знакомстве с Адой, а впоследствии и совершенно искренне привязавшись к нему. Твой дядя — замечательный человек, Роман, — Виктор остановился, серьезно глядя на заслушавшегося виконта, — Он благороден, честен, храбр… думаю, ты и сам знаешь это. Мне действительно искренне жаль, что я столько лет верил злым наветам, что я сомневался в Рене!.. В те годы он стал мне братом. Такого друга, как он, у меня не было никогда прежде, и не было впоследствии, и я лишь смею надеяться, что дружба эта будет возвращена… Хотя порою у меня мелькали мысли, что от знакомств, заведенных на кладбище, и нельзя было ждать чего-то хорошего. Чеслав умело укреплял меня в этой мысли, взращивал ненависть в моем сердце, и я даже сейчас никак не могу справиться с ней. Хотя и ненавижу по большей части Чеслава…

— По-моему, тебе прямой путь к моему младшему брату, предок, — Роман хмыкнул, закидывая руки за голову и поднимая лицо вверх, подставляя его дождю, — Он тоже триста лет ненавидел нас с Эриком, потому что Альберт морочил ему голову, а потом одумался. Может, он тебе и посоветует что-то дельное… Хотя вообще-то, на мой исключительно личный взгляд, Рик ненависти не заслуживает. Да и Чеслав, если честно, тоже — к чему тратить на рыжего песика такой ценный продукт? — на губах юноши возникла шальная улыбка, — Много чести — еще ненавидеть его! Наплюй, Вик, так будет значительно лучше, поверь мне. Я вообще предпочитаю ко всему легко относиться, например.

— Я стараюсь, я просто… — Виктор остановился и недовольно мотнул головой. Ему показалось, что что-то упало прямо ему на макушку, что-то легкое и щекотное, и что это, он понять не мог. Собеседник его, не услышав продолжения фразы, оглянулся через плечо и насмешливо ухмыльнулся.

— На тебя, похоже, птичка полиняла, предок, — он шагнул к спутнику и, протянув руку, легко снял с его головы крупное белое перо. Бросил на него мимолетный взгляд, и… ощутимо помрачнев, протянул откровенно растерянному Вику.

— Кажется, тебе письмо прислали.

Граф осторожно принял перо и с видимым изумлением воззрился на четкие черные буквы, написанные прямо на его ворсинках.

— «Учитель хочет встретиться с учеником»… — дрогнувшим голосом прочитал он и, подняв взгляд, напряженно сглотнул, — Это… неужели то, что я думаю?..