Футарк. Третий атт

— Неправда! - заголосила мисс Тертли. - Инспектор! Что ж вы слушаете, как меня,

честную женщину, какой-то проходимец прилюдно поносит? Арестуйте его

немедленно!

Пинкерсон посуровел — вообще-то, она была права. Спектакль наш пошел не по

сценарию, и пора было сматывать удочки.

— А еще кошка сказала, что я седьмой, всех вместе и проводит, - добавил

Ламберт, когда Пинкерсон деликатно завернул ему руку за спину, - но я не успел

спросить, что это значит, потому что этот вот мистер ко мне полез... к мертвому! Я

так разозлился, что — хоп! - и впрыгнул в свое тело. А оно даже еще остыть не

успело!

— Повезло парню... - покачал головой точильщик. - Чудеса прямо.

— Чудеса, не чудеса, - проворчал Пинкерсон, застегивая наручники на Ламберте, -

а проверить надо. Постой-ка тут, парень, да не вздумай бежать, ясно?

С этими словами он подобрал миску. Уронил ее Ламберт удачно — на дне осталось

еще предостаточно гущи. Жижа, как я понял, отправилась куда-то в недра

многослойного тряпья.

— Отправлю в Лондон, в лабораторию, - сказал инспектор. - Пускай узнают, что

там. Это для вашего же блага, мисс Тертли! - повысил он голос, видя, что старушка

хочет возразить. - Вам же не нужны гнусные сплетни? Кто-то ведь может и поверить

этому бродяге.

— Да, уж больно он складно рассказывает, - подтвердил точильщик. - Будто и

впрямь там побывал и с кошкой разговаривал.

— Мяу, - подтвердила кошка, и все дружно обернулись.

Посреди тротуара сидела серо-полосатая кошка. На лбу у нее полоски

складывались в отчетливо различимую букву «М».

Убедившись, что все мы хорошо ее разглядели, кошка уверенно направилась к

мисс Тертли, а та вдруг попятилась, отмахиваясь от нее обеими руками:

— Сгинь! Сгинь, пропади! Ты же сдохла! Сдохла!

— У кошек девять жизней, - замогильным голосом произнес я, решив, что мое

выступление этот спектакль уже не испортит. - Это все знают, но не всем известно,

что не каждой кошке позволено продолжить прежнюю земную жизнь...

— О чем это вы, мистер? - с интересом спросила Ханна.

— Эта кошка заслужила возвращение, - серьезно сказал я, - тем, что позаботилась

о душах умерших бродяг. Проводила их туда, откуда нет возврата. Они умерли без

покаяния и причастия, в одиночестве, в страшных мучениях, на лютом морозе, не в

силах даже позвать на помощь... разве эти люди заслужили такой смерти?

С лютым морозом я переборщил, каюсь, но на общем фоне это такие мелочи!

— Да разве ж это люди?! - завизжала вдруг мисс Тертли, брызгая слюной. -

Висельники, все как есть висельники! Грязные, вшивые, вонючие пьяницы и

развратники! Каторжники! Посмотрите на него, - она ткнула скрюченным пальцем в

Ламберта, - разве это человек? Он хуже животного, хуже моей Эбби!

Кошка, вылизывавшая лапку, посмотрела на нее с недоумением.

— Когда видишь на белом снегу этакую пакость, так и хочется раздавить гадину,

чтобы не было больше этой грязи! Чтобы не ходили, не дышали одним с тобой

воздухом, чтобы... чтобы сдохли поскорее! А если не торопятся, так можно и

помочь... - выдала наконец мисс Тертли и замолкла, тяжело дыша.

Молчали и столпившиеся люди.

— Мистер Кин, - нарушил тишину Пинкерсон, - как вы догадались?..

— Догадки в таком деле не подмога, - зловеще произнес я. - Вы сами знаете, что

никаких улик не было. Но интуиция... о, интуиция подсказала мне, что дело нечисто,

а дух кошки лишь убедил в этом. Но я все еще колебался, не в силах поверить...

— И что вы сделали? - любопытно спросил Фил.

— Я совершил то, что должен был сделать уже давно, - сурово произнес я и

заложил руку за отворот пальто. - Я посоветовался со своим внутренним кактусом и

убедился, что за убийствами стоит... мисс Тертли!

С этими словами я указал на нее обличающим жестом. На руке моей красовался

сеньор Кактус, старательно сшитый Мэри. У него были блестящие черные глазки-

пуговицы, сурово сдвинутые щетинистые брови, лихо закрученные усы из той же

щетины, кожаная портупея, преизрядно иголок и замечательное красное сомбреро.

Эффект был велик: мисс Тертли взвизгнула не своим голосом и с неожиданной для

такого возраста прытью отскочила назад.

— Что, правда глаза колет? - поинтересовалась из-под моего локтя Оскар.

— Мисс Тертли, - откашлявшись, произнес Пинкерсон. - Следует ли понимать ваши

слова, как признание в покушении на убийство этого человека?

— Я... я... да что вы, конечно же, нет... - забормотала она, дико оглядываясь. - Я

просто сказала, что думала... Разве кто-то любит бродяг? От них одни беды, ходят,

воруют, пристают к женщинам... убить могут.... Разве плохо, если их станет меньше?

Если... если кто-нибудь из них просто приляжет отдохнуть... и не проснется? Заснет

и не проснется... тихо и мирно... И никто не узнает... Всем же станет лучше, правда?

— Я полагаю, этот разговор лучше продолжить в участке, - после паузы произнес

Пинкерсон. - Мне нужно, чтобы двое человек отправились со мной. Вы всё слышали,

верно?