Футарк. Третий атт

собакой, свадебное путешествие проходит замечательно... Думаю, сотрудники

секретных служб порядком поломали головы, тщась отыскать в этом интереснейшем

и пространном повествовании (писательские таланты Фрэнка не всегда благо) какие-

нибудь зашифрованные данные.

Итак, узнав, куда именно я отправился, Фрэнк просил меня разузнать о судьбе

приемного отца Хуаниты: все-таки она росла в его доме с рождения и, пускай не

слишком его любила, не желала ему дурной участи. Также он намекал, что я, как

юрист (пусть и не практикующий), а вдобавок человек, знающий страну, мог бы

разузнать, что именно давали в приданое за Хуанитой. Интересовался он,

подозреваю, не личной корысти ради, а только волею приказавшей Хуаниты. У такой

ни один песо не пропадет, так что, думаю, расходные книги Фрэнка скоро окажутся в

идеальном порядке. И траты на путешествия несколько сократятся. Раза этак в два.

Кроме самого письма, в конверте обнаружились заверенная копия свидетельства о

браке и доверенность на ведение всех дел Хуаниты.

Любопытно... Да, я действительно собирался разузнать о ее отчиме, вот только

какое отношение имеет Корона к моим семейным делам?

— И какое же задание вы мне предлагаете? - спросил я.

— Всего лишь осмотреться, - ответил консул. - В Кампочите неспокойно... Британии

не нужны волнения в этих краях. Вы меня понимаете?

Если честно, я не понимал, но, подумав, вспомнил — в газетах писали о нескольких

крестьянских бунтах, подавленных с большим трудом. Кажется, пришлось вызывать

войска из столицы - это не шуточки. А из-за чего бунтовали?

— Серебряные рудники? – предположил я, сложив два и два.

Консул помолчал, потом кивнул.

— Именно. Некоторые из них находятся на землях вашей... гм... знакомой.

Вот это уже было интереснее.

— Ясно. Осмотреться, значит...

— И принять меры, если потребуется, - весомо добавил Деррик.

Интересно, какие именно меры я могу принять? Увы, консул не уточнил, он

поспешил выпроводить меня, сославшись на срочные дела. Может, думал, что я

способен в одиночку противостоять бунтовщикам? За кого меня здесь принимают, в

конце концов? Сказал бы кто, что ли, чтобы я знал, к чему готовиться!

До гостиницы я добрался, всерьез раздумывая, не получил ли тепловой удар.

Пожилой портье в холле с интересом уставился на меня — я обмахивался

конвертом, как дама веером.

— Ну и жара, - сказал я, решив, что для начала можно расспросить хотя бы его.

— Сеньор - англичанин? – сочувственно спросил он, окинув взглядом мой костюм. –

Впервые у нас?

Я неопределенно помахал рукой — то ли да, то ли нет, - и спросил:

— Не подскажете ли, как добраться до Кампочиты?

— О, сеньор, - ответил он, - вам придется нанять повозку или взять мулов —

железную дорогу туда уже лет пять не могут начать строить!

Перспектива не прельщала, но деваться было некуда.

— Могу я рассчитывать на вашу помощь? - поинтересовался я.

— Конечно, сеньор! - оживился портье. - Сеньор желает ехать верхом или?..

— Или, - ответил я, не желая представлять себя верхом на муле, и он обрадовался.

Должно быть, повозка принадлежала кому-то его родственников или друзей. Или

даже ему самому.

— Будьте осторожны, сеньор, - предупредил меня он, понизив голос. - Лучше бы

вам не ездить в одиночку, по вам сразу видно, что вы не бедны!

— А что, грабители объявились? - удивился я.

— Не совсем... - он перегнулся через стойку и громко зашептал: - Ходят слухи, что

возле перевала орудует сам Стрелок!

— Это еще кто?

— О, сеньор, так его прозвали за то, что он очень метко стреляет, может сбить муху

с кончика моего уса, - тут он подкрутил напомаженные усы, - но еще никого не убил,

только ранил случайно — лошадь встала на дыбы... Так вот, сеньор, еще он

оставляет там, где что-то натворил, свой знак — стрелу!

— Он из лука стреляет, что ли? - не понял я.

— Да нет же, сеньор! Я имею в виду рисунок, стрелочка такая... У меня зять из

Кампочиты, он говорит, стрела эта повсюду, ее и ребятишки на земле рисуют, на

заборах...

— Погодите, - мне стало любопытно, - а что примечательного успел натворить этот

Стрелок? И, главное, зачем? Ведь зачем-то он оставляет эти стрелочки, не в

качестве же дорожных указателей!

— Ну что вы, сеньор! - портье поудобнее облокотился на стойку, явно настраиваясь

на пространный разговор. - Вы, быть может, слыхали, что недавно приключились

волнения среди пеонов?

— Видел заметку в газете, но в подробности не вдавался, - ответил я, припомнив

многозначительные намеки консула.

— Это всё потому, что проклятые гринго... я не имел в виду вас, сеньор! Пусть вы

тоже белый, но не американец, это сразу видно, - поправился он. - Так вот,

проклятые гринго заставили правительство принять закон, по которому всё, что на

земле или под землей у иностранного владельца — его собственность!

Так-так... Жених Хуаниты — иностранец, он прикарманивал драгоценные камни и

баловался контрабандой... На земле и под землей, надо же!