Футарк. Третий атт

— Кто-то упомянул при мне про кактусовый лес, в котором якобы скрывается

Стрелок, - припомнил я.

— А! Это там, - он махнул рукой в сторону гор. - На одном плато просто заросли

этих опунций, агавы и еще каких-то колючек. Пройти можно, но зачем? Агавы на

текилу и поближе к городу предостаточно.

— То есть Стрелок может там прятаться?

— Думаете, мы не проверяли? Заросли густые, и если бы он протиснулся туда

вместе с конем, это было бы заметно — там сломанная ветка, тут конский волос на

колючке... А в волшебное слово, открывающее путь, я не верю, - серьезно ответил

Гонсалес. - Мои люди прочесали эти заросли. Да, там есть заброшенные штольня,

куда человек может зайти, не пригибаясь, но лошадь не поместится. Вдобавок конь

всегда может выдать хозяина звуком: даже если он приучен вести себя тихо, не

фыркать и не ржать, ему достаточно звякнуть удилами или, скажем, зацепить

копытом камень.

— Ясно... - кивнул я и замолчал.

До рудников было трое суток пути, прибыть мы должны были послезавтра на закате

или, если не станем торопиться, утром четвертого дня. Торопиться явно не входило

в планы Гонсалеса, поэтому сегодня лагерь разбили, едва только начало

смеркаться, развели костры и принялись стряпать ужин. Воду для мулов и лошадей

везли с собой в бочках — тут ее попросту не было, кругом расстилалась ровная, как

стол, выжженная солнцем прерия. Ехали мы вдоль русла бывшей реки: от Инстабля

остался едва заметный ручеек да несколько луж. Еще неделя жары - высохнут и

они.

Ночь прошла спокойно, хотя наутро караульные доложили, что вроде бы заметили

всадника в отдалении. Он, впрочем, не приближался и не делал попыток атаковать,

а следов не нашли. Очень может быть, нашим сторожам это привиделось.

Я поглядывал по сторонам, но, поскольку не отдалялся от обоза, ничего

интересного увидеть не мог. Только и оставалось, что разговаривать с Гонсалесом, с

которым мы уже отбросили "сеньоров", начали называть друг друга по имени и

распили по стаканчику текилы за ужином.

— Как любопытно, - говорил он, раскуривая сигару, - вы любите кактусы, я —

лошадей. Ваш английский знакомый тоже любит лошадей, и оба мы связаны с вами

в том или ином роде... Кстати, кактусы тоже связаны с лошадьми, вы знали?

— Нет, как это? - удивился я.

— О! Есть такая легенда, - Гонсалес с удовольствием затянулся и выдохнул

ароматный дым. - Не местная, но я слыхал ее от человека из Аргентины, с которым

имел дело по поводу серебряных рудников...

— Хм?

— У меня доля в этом предприятии, и немалая, - правильно истолковал это

междометие мой собеседник. - В старых рудниках, я имею в виду, с новыми я

связываться не стал, как чувствовал, да и Рикардо отсоветовал. Правильно сделал,

что послушал сына и Атля, не то сам оказался бы виноват в этом безобразии.

— А исправить его вы никак не можете? - спросил я.

— Кто же мне позволит? Мне что-то не хочется стравливать своих полицейских с

губернаторской охраной — у него и людей, и оружия больше, чем во всем моем

управлении! Это не считая охраны рудников... Если вы предложите прихватить

крестьян, то это, уж простите, курам на смех. Они не знают, как за револьвер-то

взяться, да и где я найду столько оружия? Купить могу, но об этом живо пронюхают

губернаторские соглядатаи... А я намерен еще пожить, - серьезно сказал Гонсалес. -

Мой сын женился совсем недавно, и я хочу увидеть внуков.

— Почему вы так спокойно мне об этом рассказываете? Не боитесь, что я выдам

вас губернатору?

— Не боюсь, - фыркнул он, - у меня чутье на людей. Вдобавок вы даже не сделали

попытки встретиться с Санчесом, хотя узнали много интересного за ужином, не так

ли? Этого ему было бы вполне достаточно... У вас явно другое задание, какое,

спрашивать не буду, вы все равно не ответите. Но если вы сумеете сделать хоть

что-то, чтобы вернуть реку в прежнее русло — и я говорю не столько об Инестабле,

сколько о жизни в этих краях, - я сниму перед вами шляпу.

— Я постараюсь, Орландо, - кивнул я. - Хотя бы поставить в известность

заинтересованных лиц я могу. Давайте не будем о грустном! Вы, кажется, начали

рассказывать о связи лошадей с кактусами?

— Ах да, - вспомнил он. - Тот мой деловой партнер рассказал мне одну легенду.

Вы, быть может, слыхали, что в Аргентине разводят лошадей породы фалабелла?

— Не слыхал, - качнул я головой. - А чем они знамениты?

— Размерами, - ухмыльнулся Гонсалес. - Самый большой жеребец ростом не

больше полутора футов в холке, а весит едва ли двадцать фунтов.

— А при чем тут кактусы? - заинтересовался я, представив лошадку размером с

собаку. Главное, не проговориться о них лорду Блумберри: с него станется ввести

новую моду в наших краях.

— Легенда гласит, что когда-то давным давно табун диких лошадей угодил под

обвал в горах и остался заперт в глубоком каньоне, из которого не было выхода, -