Футарк. Третий атт

разговаривать с растениями и животными. Чувствую, еще немного, и окажется, что я

— это бог-кактус во плоти. Я ничего не имел против.

По пути я купил у горшечника подходящую тару, послал Диего набрать земли с

клумбы во внутреннем дворике гостиницы и обустроил Николь со всем возможным

комфортом. Конечно, это была далеко не оранжерея, но мне показалось, что кактус

заметно воспрянул духом. Теперь нужно доставить Николь домой в целости и

сохранности — не уверен, что морской воздух и сквозняки полезны для такого

нежного, пусть и стойкого создания. Бедняжка истощена до предела, а еще этакая

встряска... Будем надеяться, обойдется!

Не знаю, что уж там наплел Диего хозяину гостиницы: тот смотрел на меня с

некоторой опаской (и уважением тоже), вечером самолично принес мне ужин и как

бы между делом, поглядывая на Николь, осведомился, правду ли говорят, будто

сеньор, то есть я — шаман. "В некотором роде", - расплывчато ответил я и погладил

кактус.

Видя, что он в самом деле меня не колет, хозяин уважительно вздохнул. Потом

перевел взгляд на горшок, на котором я нарисовал руну тейваз, чтобы придать

Николь сил в борьбе за жизнь, и непроизвольно перекрестился. Затем посмотрел

мне в глаза, один из которых с утра был карим, а теперь сделался зеленым, снова

перекрестился и улетучился, бормоча что-то о Деве Марии, заступнице...

"Интересный эффект! - подумал я. - Главное, чтобы меня считали добрым

шаманом, а не вредителем каким-нибудь, не то еще устроят аутодафе. Привяжут к

цереусу побольше да запалят..."

Поскольку свести подобного рода знакомство с кактусом выдающихся размеров

мне уже довелось, повторения мне не хотелось, поэтому я решил вести себя

скромнее. Вернее, попытался.

Этим же вечером Диего постучался ко мне (я как раз изучал карту округи) и

пристыженным шепотом сообщил, что обо мне говорит весь город... Словом, одна

несчастная вдова хочет получить от белого шамана благословение. Я схватился за

голову, однако деваться мне было некуда...

Вдова, против ожидания, оказалась не сморщенной старухой - миловидной

женщиной не старше тридцати. Беда у нее была обычная для здешних мест:

буквально две недели назад ее муж погиб в шахте под обвалом. Женаты они были

уже несколько лет, но прижили только дочку, та все время болела. Так вот, бедная

Карменсита заклинала меня святым Христофором, чтобы я даровал ей сына. Что тут

такого, муж был дома аккурат перед несчастьем... "Чудеса ведь случаются!" - горячо

произнесла она и покосилась на кактус.

Я тяжело вздохнул, налил Карменсите глоток кактусовки и запер дверь. Чего от

меня ожидают, было ясно как день, поэтому... пришлось соответствовать почетному

званию шамана. А мальчик или девочка... это как получится.

8.

По счастью, прелестная вдовица улетучилась еще до рассвета, никто ее не

заметил. Да и мне пора было вставать, чтобы вовремя присоединиться к обозу.

Я нагнал его уже за пределами Кампочиты. Обоз двигался небыстро: мулы с

трудом тянули нагруженные провиантом и крепежными бревнами повозки.

— Я уж решил, что вы передумали, - встретил меня Гонсалес. Он был без формы, в

такой же одежде, как у прочих охранников, верхом на невзрачном гнедом коньке.

— Ну что вы, просто отвык вставать в такую рань, - ответил я, отчаянно зевая

(поспать мне не удалось). - Вижу, вы изменили вашему вороному красавцу, сеньор?

— Слишком приметен, его вся округа знает, - усмехнулся он. - Если Стрелок

заметит его, то сразу смекнет, что всадник — это я собственной персоной, и тогда

вся охота насмарку. Ну да ничего, этот малыш, хоть и невзрачен, но даст фору и

породистому коню! А уж вынослив — другим и не снилось.

— Местная порода? - решил я поддержать разговор, рассудив, что могу

пересказывать какие-нибудь байки лорда Блумберри.

— Да о чем вы, - вздохнул Гонсалес. - Помесь невесть кого неведомо с кем. Для

местной лошадки великоват, хотя следы породы вроде прослеживаются, но в нем

явно больше от мустанга. А вы разбираетесь в лошадях?

— Немного, - сказал я и мысленно добавил "вынужденно". - Один мой знакомый —

заядлый лошадник, от него я узнал много интересного. Сам-то я живу в городе, коня

держать нет смысла. У меня другое увлечение, сеньор.

— Да-да, я уже наслышан о вашем интересе к кактусам, - хмыкнул он. - Каюсь,

сперва я решил, что это выдумка, но мне уже в красках описали, как вчера вы

триумфально въехали в Кампочиту с кактусом в руках.

— Джентльмен имеет право на скромное хобби, - улыбнулся я в ответ, - даже если

он служит... вы понимаете, где. Этот экземпляр я взял в оранжерее Смитессона —

он единственный выжил из всей коллекции, как это ни печально.

— Понятно. Боюсь, в наших краях вы и впрямь не найдете ничего интересного, -

сказал Гонсалес. - Опунции, опунции, кругом опунции...