Форрест Гамп

Потом я выеснил, что мы вышли за пределы нашей съемочной площадки и оказались на соседней, где снимали кино про Тарзана, и Сью был там в массовке. Вскоре после того, как меня в Новой Гвинее спасли от верной смерти пигмеи, туда пришли белые охотники, отловили старичка Сью и отправили на пароходе в Лос-Анджелес, какому-то дрисеровщику. Через него Сью и попал в кино.

Короче, тянуть резину больше не возможно, посколько Ракель Уэлч голосит и браница не умолкая, да еще требует:

— Немедленно доставь меня туда, где можно хоть как-то приодеца!

Но я-то знаю, что в джунглях, пусть даже в киношных, приодеца сложно, а потому продвигаемся мы вперед, надеясь на чудо.

И не напрастно. Вышли мы к высокому забору, и я себе думаю: может, по ту сторону и найдеца для нее какая-никакая одежонка. Сью нащупал свободно болтавшую доску, придержал, чтоб нас пропустить, но, оказавшись на другой стороне, даже ногу поставить было не на что, и мы с Ракель Уэлч кубарем покатились под откос. Когда же мы очутились в самом низу, я огляделся и — что за чертовщина? — понял, что докатились мы до обочины какой-то большой дороги.

— Боже! — вскричала Ракель Уэлч. — Это же Санта-Моника-фривей![33]

Поднял я глаза и вижу: по склону прыжками несеца к нам старина Сью. Поравнялся с нами, стоим мы втроем на обочине. Ракель Уэлч прилаживает так и этак банановые листья, чтоб хоть не много поприличней выглядеть.

— Теперь куда? — спрашиваю.

Мимо несуца машины, и хотя видок у нас будьте-нате, никто даже не смотрит в нашу сторону.

— Все равно куда! — верещит Ракель Уэлч. — Лишь бы я смогла одеца!

— Куда конкретно? — уточняю.

— Да все равно куда, — надрываеца она.

Двинулись мы пешедралом вдоль шоссе.

Прошло не много времени, и в далеке, на пригорке, показалась огроменная белая надпись: «ГОЛЛИВУД», тогда Ракель Уэлч и говорит:

— Нужно свернуть с этой чертовой трассы и добраца до Родео-драйв, там я смогу купить одежду[34].

Ей уже обрыдло с банановыми листьями возица: как увидит встречную машину, банановые листья на передок смещает, как сзади заслышит мотор — корму прячет. На ожевленной трассе, как в танце с веерами, только пошевеливайся.

Свернули мы с фривея и пошли среди каких-то полей.

— Нам обезательно таскать за собой эту гадкую обезьяну? — спрашивает Ракель Уэлч. — Мы и так — посмешище!

Я помалкиваю, оборачиваюсь на старичка Сью и замечаю, как его перекосило. Он тоже впервые повстречался с Ракель Уэлч, но, видать, обиделся.

Короче, шагаем мы дальше, и по прежнему всем мы до лампочки. В конце концов дорога вывела нас на бойкую улицу, и Ракель Уэлч заволнавалась:

— Бог мой… это же бульвар Сансет![35] Как я обьесню, почему средь бела дня разгуливаю по бульвару Сансет голышом!

В этом ее можно понять, мне-то проще, я ведь в костюме твари, меня потом никто не узнает, хоть я и сопровождаю Ракель Уэлч.

Остановились мы на перекрестке и по зеленому сигналу светофора начали переходить через дорогу. Ракель Уэлч уже приноровилась изображать танец с веерами, улыбаеца водителям, держица совсем как на сцене, а сама шипит:

— Какое неслыханное унижение! Я опозорена! Ну, погоди. Когда мы выпутаемся из этой заварухи, береги свою задницу, идиот проклятый!

Некоторые водители, остановившие на красный свет, начали сигналить и махать — вероятно, узнали Ракель Уэлч, а когда мы закончили переход, несколько автомобилей развернулись и поехали вровень с нами. Дойдя до бульвара Уилтшир, за нами увязалась целая толпа: люди выбегали из домов, из магазинов и тагдалее, а мы возглавляли шевствие, как тот Крысолов из сказки, только Ракель Уэлч была вся багровая, как свекла.

— В этом городе тебе больше не работать! — грозилась она сквозь зубы, растачая улыбки на право и на лево.

Прошли мы еще не много дальше, и она говорит:

— Ох… наконец-то: Родео-драйв.

Я озираюсь и вижу на углу магазин женской одежды. Постукал ее по плечу, пальцем показал, но Ракель Уэлч возмутилась:

— Бррр, это же «Попагалло». В платье от «Попагалло» женщина в наше время даже в гроб не ляжет.

Делать нечего, идем дальше, и она говорит:

— Нам сюда — это «Джаниз», тут бывают интересные фасоны.

Заходим. У дверей стоит продавец — тонкие усики, белый костюм, из нагрудного кармана уголок носового платка торчит — и пристально следит за нашими передвижениями.

— Могу я вам чем-нибудь помочь, мадам?

— Я хочу купить платье, — отвечает Ракель Уэлч.

— Какое-то конкретное? — интересуеца этот пижон.

— Любое, болван… или ты не видишь, что происходит?

Ну, продавец указывает на две стойки с платьями и говорит, что вот там, вероятно, найдеца ее размер, Ракель Уэлч шагает туда и начинает перебирать платья.

— А вам, джентльмены, чем могу быть полезен? — обращаеца этот франт к нам со Сью.

— Мы с ней, — говорю.

Оглядываюсь и вижу: снаружи плотная толпа, носы к витрине прижаты.

Тем временем Ракель Уэлч отобрала платьев восемь или девять даже и отнесла в примерочную. Прошло не много времени, она выходит и спрашивает:

— Такое мне подойдет?

Расцветка серо-буро-малиновая, все платье в каких-то бубенчиках и петельках, еле-еле бюст прикрывает.