Флакон смерти №5

– Все очень просто. Мы хотим создать особый пластырь, который человек, приложив к спине и сняв через несколько минут, мог бы положить в портативный «цифровой нос» и получить через четверть часа ответ: есть ли у него Паркинсон, пусть и в зачаточном состоянии, или нет!

«Цифровой нос» только для Паркинсона, а не для множества заболеваний, как это грезилось Андрону, желавшему создать концерн богаче и могущественнее «Гугла» и «Фейсбука», вместе взятых.

Андрону, который ехал и не доехал.

– Причем подобный «цифровой нос» может со временем позволить себе не только клиника или кабинет врача, но даже обычный пациент!

Цифровой нос для Паркинсона звался в команде профессорши ласково «лягушонком» – в честь нюхача-убийцы и по совместительству непревзойденного парфюмера Гренуйя, фамилия которого по-французски означала именно это.

Это ли не знак!

Роль Зои при разработке «лягушонка» сводилась к тому, чтобы вычленить минимальное количество молекул запаха Паркинсона, которое необходимо для успешного и, что важнее всего, надежного анализа в «цифровом носе».

Днями она сидела в лаборатории и открывала одну пробирку за другой. В каждой из них содержались пробы материала больных Паркинсоном, причем происхождение и количество их были разными. Зоя большую часть пробирок отправляла налево и лишь некоторые направо.

Те, в которых содержался материал, который пах для нее гнилой дыней. И она прилежно унюхивала его минимальное содержание на ткани для постановки диагноза.

Потом эти данные фиксировались, оцифровывались и на их основе совершенствовалась компьютерная программа, сердце «лягушонка».

Процесс был долгий, муторный, однообразный, однако Зоя была готова сидеть так и год, и два, и три. Конечно, не каждый день, не с утра до ночи, но она была привязана к этой работе, за которую не получала ни гроша – только моральное удовлетворение, понимание, что поступает совершенно правильно.

В итоге понадобилось больше пяти лет. Лучик уже ходила в школу, когда профессорша, сияя, заявила:

– Кажется, мы выходим на финишную прямую! «Лягушонок» на прошлой неделе после теста у нас и в других лабораториях показал положительную квоту в 84 %. Это не просто прорыв, это настоящий успех.

И, обняв и расцеловав Зою, она добавила:

– И все ты, наш прелестный носик!

Зоя, отстраняясь, тихо попросила:

– Прошу, не называй меня так никогда больше.

Профессорша, хоть и была на седьмом небе от счастья и планировала выступления на научных симпозиумах и ряд статей в авторитетных медицинских журналах, была озабочена иным.

– Наше финансирование закончилось, университет тоже сокращает программу, и это на пороге прорыва. Нам понадобится инвестор!

Зоя, знающая, что ее собственное финансовое положение далеко не бедственное, сказала:

– Думаю, я могу помочь…

Но когда профессорша положила перед ней бизнес-план, поняла: нет, не может.

– Ничего, после публикаций, а также умелой пиар-компании отбоя от желающих не будет. Кстати, ты ведь выступишь со мной на симпозиуме?

Зоя быстро и крайне решительно ответила:

– Ни за что!

– Гм, твоя тяга к анонимности весьма разумна, а скромность превыше всех похвал, но не стоит утаивать от человечества твой дар…

Вот именно что стоит! Одно дело, если она будет нюхачкой всего лишь болезни Паркинсона, а другое, если кто-то, покопавшись в ее прошлом и сведя концы с концами, поймет, что это именно она стояла за Центром Андрона и что она способна унюхивать все болезни.

Хоть это было давно, но она помнила визит «братков», после которого ей пришлось бежать из родного города. И слова Павлика о том, что такой дар привлечет к ней внимание спецслужб, мафии, олигархов и фармацевтических концернов.

Собственно, как долго она не вспоминала своего незадачливого жениха Павлика?

– Имени моего не упоминай. Фотографий не публикуй. Используй псевдоним. Я не хочу известности!

И Зоя поняла, что все еще боится своего дара.

Выступление на симпозиуме и статьи привлекли пристальное внимание медицинской общественности, появились первые потенциальные инвесторы. Профессорша, восторженно отзываясь об одном из них, заявила:

– Ты ведь не откажешься выпить с нами кофе?

Вообще-то Зое надо было домой – Лучик вот-вот должна была прийти из школы, а нянькам она больше не доверяла, поэтому она отказалась.

– Ну хоть познакомься с ним! Он о твоей роли, конечно, не знает, ты одна из моих ассистенток, не более, хотя на самом деле это мы все твои ассистенты.

Вздохнув, Зоя согласилась, решив, что сможет уделить тому, кто даст денег на фабричное изготовление «лягушонка» пять минут.

Или даже семь.

Инвестор стоял к ней спиной, когда профессорша ввела Зою в свой кабинет. А когда он повернулся, то Зоя вдруг поняла, отчего недавно вспомнила своего незадачливого жениха Павлика.

Тот, несколько пополневший, полысевший, в стильных очках и с милой улыбкой, протянул ей руку и произнес по-русски:

– Привет, рыбка моя. Наконец-то мы снова встретились.