Флакон смерти №5

Зоя прочитала роман и все думала: если бы она прочитала его раньше, как, впрочем, и следователи, то они бы поняли, как много параллелей между выдумкой и реальностью! Потому что в «Нижеплинтуса» Мороз вел повествование о тяжелой судьбине известного политтехнолога, который вершит судьбы страны, давая советы на самом верху, а ночью забавляется тем, что убивает, причем обставляя места преступлений в соответствии со сценами смерти из своих любимых произведений.

Но так как «Нижеплинтуса», несмотря на гигантский тираж и вбуханные честолюбивым автором в его раскрутку миллионы, мало кто читал, то и провести параллели, соответственно, не было возможности.

Зоя без обиняков заявила:

– Работа графомана. Не без интересных зарисовок и отдельных сцен, но общее впечатление тягостное. Вы сваяли на редкость отвратительный и тягомотный роман!

Лицо политтехнолога-убийцы дернулось: он явно ожидал иного, гораздо более благосклонного, вердикта.

– Не найдя признания ни у критики, ни у публики, вы решили… воплотить в жизнь все то, о чем живописали, и еще много чего другого? – продолжила она.

Не в жизнь – в смерть.

Принесли закуску и, выждав, пока их вновь оставят наедине, убийца наконец ответил:

– Жаль, что вы не смогли понять тайную суть моего произведения!

Зоя глотнула воды из бокала и принялась за салат.

– Может, нет никакой глубокой сути?

Мороз, которому ее замечания были не по душе, заявил:

– Конечно же, есть, просто никто упорно не желает его видеть. Вокруг одни тупицы и бездари!

Поглощая салат, Зоя любезно осведомилась:

– Вы имеете в виду обитателей тех высоких кабинетов, куда регулярно захаживаете?

Мороз, усмехнувшись, сказал:

– Ну, что это мы все обо мне и о моем, я это признаю, ограниченном таланте. Лучше давайте поговорим о вас, Зоя Игоревна. И о вашем даре!

Зоя, осторожно положив приборы на край тарелки, ответила:

– Нет, давайте лучше о вашем. Хотя у вас не дар, а мания!

Но Мороз упорно не желал ее слушать. После очередной смены блюд он заявил:

– Да, ваш дар уникален, ведь так? Не то что мой, я это признаю. И как долго и с каким успехом вы и ваш супруг водите за нос почтенную публику! Восхищен и тем, что вы добровольно уступили лавры героя своему сексапильному мужу. А если он вас бросит?

– А если вас больше не станут пускать в высокие кабинеты? – парировала Зоя. – А ведь не будут, и пропуск в высшие сферы на КПП без объяснений отберут, если узнают, какое у вас кровавое хобби!

Убийца, смерив ее взглядом, сказал:

– Но как же они узнают-то? Вы ведь никому не скажете?

Зоя честно призналась:

– Скажу. Потому что вас надо остановить. Вы больны, поверьте мне и моему дару. Я чувствую это.

Она в самом деле ощущала удушающее амбре желания убивать, которое каждой клеточкой своего тела источал ее приветливый и начитанный собеседник.

– Ну а что вы еще чувствуете, Зоя Игоревна? Например, тревогу за своего мужа и вашего очаровательного сыночка Антошу?

Скомкав салфетку, Зоя швырнула ее на стол и поднялась.

– Нас ждет еще десерт, куда же вы!

– В полицию, чтобы проинформировать их о том, что вы – убийца. Я и так слишком долго тянула с этим.

Мороз, сверкая стеклами очков, ответил:

– Не берите на понт, как принято говорить в тех самых высоких кабинетах, куда я вхож. Сядьте и ждите десерта. Иначе я убью и вас, и вашего мужа, и вашего сына. Хотя нет – убью только мужа и сына, а вас, Зоя Игоревна, так и быть, оставлю в живых, так будет мучительнее.

Она опустилась на стул, понимая, что он не шутит. Отнюдь не шутит.

– Так какой десерт вы хотите? Рекомендую лимонно-манговое суфле, его здесь делают просто великолепно! Или вы хотите мороженое?

В мозгу Зои вспыхнула сценка из далекого прошлого: красный шарик мороженого падает на асфальт, расплываясь кровавой кляксой, к которой спешат деловитые муравьи.

– Тоже нет? Ну, тогда клубнику в желтом шоколаде, это нечто. И по черному кофе.

Явно наслаждаясь десертом и то и дело посматривая на притихшую Зою, политтехнолог рассуждал:

– Никуда вы не пойдете и никому ничего не скажете, потому что иначе я вырежу вашу семью. Я это делать умею, уж поверьте.

Да, он это умел.

– А вместо этого вы на следующих выходных навестите меня в моем подмосковном домике. И я вам кое-что покажу. Не дергайтесь вы так, понимаю ведь, звучит из уст не первой молодости мужчины, обращающего эту фразу к молодой женщине, весьма пошло, но я хочу ознакомить вас со своей литературной коллекцией, которую я храню в особой, тайной, комнате.

– Литературной? – переспросила тихо Зоя, в этом совсем не уверенная, и политтехнолог осклабился.

– Ну, отчасти, скажем так. Вы навестите меня, я вас жду! Я пришлю за вами автомобиль, скажем, к «Луи-Филиппу», в воскресенье в четыре дня.

Зачем она ему? Зоя, которую охватила дрожь, поняла: уж точно не для того, чтобы беседовать о литературе.

– И на вашем бы месте я соврал мужу на вопрос о том, куда вы едете. Не надо ему знать. Ни ему, ни вашему прелестному сыночку…