Флакон смерти №5

– Вижу, вам не по себе. Могу ли я предложить вам бокал воды?

Благодарная тому, кто позаботился о ней, Зоя схватила бокал и жадно припала к нему губами. И едва не расплескала его содержимое, потому что, втянув воздух, поняла, что тот, чей запах она знала, а вот лица до сих пор еще не видела, только что держал этот бокал в руках.

Он его ей и подал.

Выронив бокал из рук, Зоя чуть повернула голову и заметила невысокого, плотного, неприметного человека средних лет в больших роговых очках, в смокинге и с алым шарфом на шее.

Не алым, а цвета свежей крови.

Ей показалось, что она эту не особо выразительную, несколько постную физиономию уже видела, но вот только где?

– Вам точно не по себе. Хотите, я подам вам еще воды? Может, вам присесть. Разрешите отвести вас вон к той банкетке…

Он прикоснулся к ней, намереваясь помочь, а Зоя, опьяненная его интенсивным запахом, запахом смерти, точнее, запахом навязчивой идеи убивать, прошептала, отшатываясь:

– Нет, нет, оставьте меня в покое! Это вы!

Мужчина с невыразительным лицом, усмехнувшись, взирал на нее сквозь стекла роговых очков – взгляд его водянистых, цвета грязного льда, глаз был безжалостен и неумолим.

– Да, это я, ведь кто еще это может быть? Я всегда я, в любой ситуации. А вот вы ли это вы? Своего рода: быть собой или не быть? Да, вот в чем вопрос, прямо как у Гамлета. Ну, того самого, который морочил голову бедняжке Офелии, а она бросилась из-за несчастной любви в пруд, где плавала среди крапивы, лютиков, купав и ногтей мертвеца. Не находите, «ногти мертвеца» – название более чем жутковатое? Но в оригинале у Шекспира так и сказано, а у меня имеется, позволю себе похвастаться, оригинал семнадцатого века: «dead men’s fingers». Если, конечно, Шекспир вообще существовал!

Он усмехнулся, и Зоя поняла: вот он, убийца Арины и всех прочих, обладатель запаха смерти, точнее, аромата убийства.

Приступ постепенно проходил, и Зоя, взирая на этого неприметного, но крайне опасного человека, на совести которого было множество жертв, не могла поверить, что его слова и само его присутствие на этом приеме, где они столкнулись, случайность.

Да это случайностью и не было.

– Так как вы думаете, Шекспир как личность существовал или нет? Хотя ведь мог быть какой-то тогдашний лондонский писака, владелец театра «Глобус», реально существовавший и даже оставивший завещание, но был ли он автором всех тех гениальных произведений, что приписывают ему? Или это кто-то, то ли граф Эдуард де Вер, то ли другой граф Уильям Стенли, то ли еще один граф Роджер Меннерс, то ли философ Фрэнсис Бэкон, кстати, если вы не знаете, осужденный за непомерное даже по тем временам мздоимство и казнокрадство, вот и верь после этого всем этим желающим поучать нам бородачам, то ли убитый молодым, впрочем, не исключено, и не убитый, а инсценировавший собственную кончину, дабы творить под покровом анонимности драматург Кристофер Марло, то ли сама королева-девственница Елизавета, то ли еще кто-то, нам не известный…

Он, явно наслаждаясь своим заумным монологом, блеснул стеклами очков и добавил:

– А какая у вас точка зрения на шекспировский вопрос?

Зоя, которая буквально тонула в запахе смерти, ничего не отвечала.

– Вижу, никакая, но это и не страшно. Кем бы он ни был, его творения будут жить вечно. Потому что творения гения в любой сфере неподвластны времени. Хоть писателя, хоть драматурга, хоть режиссера, хоть убийцы…

Неужели он в самом деле сказал убийцы – или ей это померещилось?

– Убийцы? – переспросила хрипло Зоя, и ее собеседник живо кивнул:

– Да, да, убийцы! Тот же самый Марло, который, не исключено, и есть подлинный Шекспир, был шпионом и убийцей. Ну, это из разряда вопросов о том, а может ли быть убийцей создатель Ватикана? Да, может, он, как доказано историками, и был. Что закономерно приводит нас к поразительной мысли о том, что и само убийство может быть шедевром!

Убийца, усмехнувшись, сделал паузу и сказал:

– Знаете, это ведь я вас пригласил сюда, позволив себе прибегнуть к неуклюжему трюку и подписавшись именем вашего, точнее, нашего общего бородатого друга…

Он кивнул в сторону болтавшего с кем-то гениального драматурга.

– Потому что я в последнее время, когда узнал о вашем повышенном интересе к моим, скажем так, шедеврам, пристально наблюдал за вами.

Так и есть, чувства ее не подвели: он следил за ней!

– Да не дрожите вы так! Я никогда и ни за что не причиню вам вреда. Если будете вести себя разумно и так, как я вам скажу, все будет хорошо. А вот если нет…

За стеклами очков на мгновение вспыхнуло адское пламя, впрочем, тотчас погасшее. Зоя никак не могла поверить: она ведет милую светскую беседу с маньяком-убийцей на театральном приеме и даже не знает, как его зовут.

– Но не будем о грустим. Вы ведь, как и я, тоже обладаете своим собственным талантом, только в совершенно иной сфере, не так ли?

Зоя судорожно сглотнула, а убийца продолжил: