Флакон смерти №5

– Для всех им обладает ваш муж, но я в это не верю. Точнее, разуверился, узнав, что вы, как бы это сказать… унюхали меня на местах моей боевой славы!

– Откуда вы узнали… – заикнулась Зоя и смолкла.

– Ну, я просто перебрал все возможные варианты и, отбросив все нелогичные, остановил свой выбор на том, который все объяснял. О даре вашего супруга, великого Андрона Курилло, я, как и все мы, смертные, конечно же, наслышан. А что, если предположить, что он своего рода дымовая завеса, ширма, театральная декорация, за которой скрывается истинный гений запахов: вы!

Убийца был не только крайне безжалостен, но и очень проницателен.

– Вы ведь читали? Наверняка да, вы ведь обожаете литературу, как я узнал по своим каналам. И первой раскусили мои книжные примочки. Я прихватил с собой, зная, что мы посетим сегодняшний прием.

Он положил на стол небольшое немецкоязычное издание «Парфюмера» Патрика Зюскинда.

– Мало кто в курсе, что на языке оригинала название ставит в центр не человека, способного чувствовать запахи, а именно что сам запах. Ну, по-русски «Парфюм» звучало бы как-то неуклюже, однако, как ни крути, в большей степени отражало бы центральный смысл этого романа, поэтому при переводе ему дали иное название, что я считаю решением весьма спорным. Ведь у каждого из нас имеется свой индивидуальный парфюм, ведь так?

Таращась на книгу, на черной обложке которой была изображена то ли спящая, то ли уже мертвая нагая красавица, Зоя произнесла:

– Вы правы. Он есть и у вас. Это ваша индивидуальная метка. Это ваш знак!

Убийца, усмехнувшись, ответил:

– И улика! Вообще-то я не оставил ни одной улики, которая могла привести ко мне и изобличить меня. Можно, одевшись соответствующе, сделать так, чтобы с твоей головы не упал ни единый волос, даже ни единая чешуйка кожи, а вот не оставить запаха, даже в полной экипировке, которую я использую в таких случаях, невозможно!

И мягко добавил:

– Как хорошо, что такие улики не учитываются в суде. И вообще найти и правильно интерпретировать их сможете только вы!

К ним присоединился Андрон, который, не замечая смятения жены, впрочем, уже успевшей справиться с волнением и теперь словно окаменевшей, произнес:

– Ах, что читаем? «Парфюмер»? Ого, помню-помню! Он там девушек убивал и препарировал, дабы изготовить самый сногсшибательный аромат в мире. Сказка, конечно…

Убийца, сверкая очками, произнес:

– Вы так считаете?

– Ну да, в реальной жизни такого не бывает!

– Гм, ну, в жизни, положим, и нет, а в смерти?

Возникла пауза, и убийца добавил:

– Что мне в романе кажется совершенно недостоверным, так это гениальный нюхач, таких в природе просто не существует. Вы ведь со мной согласитесь?

Он уставился на Зою, а Андрон, не замечающий жуткого подтекста и самого противостояния между маньяком и Зоей, заверил его, что в нашем подлунном мире возможно все.

– О, в этом вы правы, совершенно правы! Но если предположить, что где-то по планете, возможно, даже на этом приеме, бродит гениальный нюхач, то, не исключено, кто-то может принять решение сделать из благоухающих девственниц парфюм.

Андрон, принимая все за бездумный треп на светском рауте, согласился, что это так. Но Зоя-то понимала, что все сказанное имело глубокий подтекст.

Гораздо более глубокий.

– Ах, разрешите преподнести вам мою книгу? – произнес убийца, обращаясь к ней. – Я сегодня прямо как ходячая книжная лавка. Это мой роман, однако, увы, не оправдавший ожиданий, разгромленный критиками и публикой принятый более чем прохладно. Но ведь это не отрицает факта его гениальности, не так ли?

Он положил на стол тусклую обложку, и Зоя прочитала название кровавыми буками: «Нижеплинтуса».

– Хорошее название, согласитесь? Именно такое написание, два слова слитно, придает ему особый шик. Потому что многое, если не все в этой жизни, ниже плинтуса. И уж точно смерть – хоронят-то под землей! Ну а кого-то и за плинтусом!

Но Зою занимало не название и даже не содержание этого романа, о котором она, кажется, в самом деле что-то слышала, но не читала, а имя автора: «Рудый Панько».

– Рудый? – произнес Андрон. – Какое редкое имя! Впрочем, мое тоже не самое распространенное…

Зоя, положив руку на локоть мужу, который пролистывал «Нижеплинтуса», произнесла, глядя в глаза убийце:

– Вообще-то это псевдоним Николая Васильевича Гоголя, под которым тот издал свои «Вечера на хуторе близ Диканьки».

Убийца в восхищении отвесил легкий поклон.

– Всегда приятно иметь дело с начитанным и образованным человеком, поэтому я на подобные приемы хожу крайне редко, потому как возможность встретить здесь таковых… Ну, вы сами понимаете, ниже плинтуса!

Зоя попыталась припомнить, что читала об этом романе, который вызвал скандал, но не произвел фурора: ну да, он был издан огромными тиражами под псевдонимом, и в столичной тусовке судачили, пытаясь понять, кто же стоит за этим разгромным коммерческим проектом. Намекалось на литературные амбиции кого-то крайне высокопоставленного и очень влиятельного.