«ЦРУ принимало непосредственное участие в публикации и распространении романа Бориса Пастернака "Доктор Живаго" в годы холодной войны, свидетельствуют рассекреченные документы ведомства. В рамках кампании по борьбе с коммунистическим строем американская разведслужба организовала выпуск запрещенной в СССР книги на Западе, а также распространение романа среди советских граждан, сообщает Washington Post. "Эта книга имеет большую пропагандистскую ценность не только благодаря внутренней идее, которая даёт пищу для размышлений, но и из-за обстоятельств её публикации", – утверждалось в одном из циркуляров ЦРУ 1958 года».
У меня нет сомнений, что и решение о присуждении премии было принято не без участия граждан, для которых пропагандистская ценность роман «Доктор Живаго» куда важнее его литературных достоинств. Издание романа за рубежом, распространение его среди советских граждан и присуждение премии – это, как принято говорить, звенья одной цепи. Хотя за свои стихи Пастернак, безусловно, заслужил высокую награду. Но только после того, как была бы отмечена поэзия Марины Ивановны Цветаевой.
Глава 5. Эвакуатор и другие
С романом «Эвакуатор», появившимся на полках магазинов в 2005 году, случилась странная история [8]:
«"Эвакуатор" вообще писался как сценарий. <…> У меня купили на него права и не стали снимать фильм, то есть я получил деньги и не опозорился. Мы с Максимом Чертановым написали «Ставку», трагедию в одном акте, которую я до сих пор считаю единственным своим приличным сценическим произведением. Было двое реальных сумасшедших: один выдавал себя за царевича Алексея, чудесно спасшегося, а другая – за чудесно спасшуюся царевну Анастасию. И вот им устраивается очная ставка, чтобы проверить, кто из них настоящий. Вот эта очная ставка, написанная на двоих, и есть сюжет пьесы».
По какой причине пьесу так и не поставили, не берусь судить. Быков утверждал, что продал пьесу Олегу Табакову, так что все претензии к нему. Здесь же могу лишь пересказать то, что многим хорошо известно. Быков написал и пьесу, и роман под впечатлением трагических событий в североосетинском городе Беслан. Автор пытается найти ответ на вопрос «что делать?». Вывод однозначный – следует бежать! Но вот куда? По счастью героям романа повезло – нашёлся добрый человек, который предложил улететь вместе с ним на другую планету, где царят мир и благоденствие.
В принципе, это желание бежать, куда глаза глядят, понятно. Мне самому кажется, что в нашем мире слишком много злобы, лицемерия и зависти. Была бы возможность, подумал бы о бегстве… Но дело в том, я уже не верю в обещания, на которые оказывается щедр иной «эвакуатор». На мой взгляд, единственный реальный выход – это не бегство и даже не борьба непосредственно со злом. Всё, что мы можем и обязаны делать – способствовать улучшению человеческой породы. А в этом решающая роль принадлежит писателям, художником и вообще работникам культуры – и начинать это дело надо теперь, пока ещё не наступила катастрофа. Быков не то чтобы отвергает подобную возможность, но предлагаемый им метод – это что-то вроде «самоампутации». Попавший в капкан зверь не способен перевоспитать охотника и вот вынужден спасаться, оставляя в капкане собственную лапу. Но мы-то с вами не звери. И не одуванчики, чтобы под напором ветра куда-то улетать.
Итак, снова сюжет романа навеян вполне реальными событиями. Снова автор предлагает выход, которого попросту не может быть: ну где, позвольте, страждущему человеку найти посланца с Альфы Козерога? И вот в который раз приходится признать, что Быков словно бы зовёт на помощь некое божество, в нашем понимании, сверхчеловека. Если не в состоянии разобраться в происшедшем, если нет сил сопротивляться, что тогда? Это как в кошмарном сне – кричишь, зовёшь кого-то в надежде, что проснёшься. И вот просыпаешься, весь с головы до ног в холодном, липком поту, и всё пытаешься понять, как удалось спастись от ужаса и пересилить смерть. И после долгих и мучительных раздумий приходишь к выводу… Да собственно вывода никакого нет, поскольку остаётся только вера – вера, что кто-то всемогущий придёт к нам и спасёт.