Фельдмаршал

– Вы, шведы, закрыли Нарвский ход немецким купцам: двор императора несёт убытки! Несправедливость явно налицо!.. Вы требуете своего и тут же наносите другим убытки!..

Через неделю Понтуса вызвали к самому императору. Приём проходил так же, как и при первой встрече.

В письменном виде ему были даны благоприятные ответы по всем вопросам, поднятым на суд императора. Дело о Ливонии решено было рассмотреть на императорском сейме во Франкфурте, что стоял при реке Майн.

– Мы надеемся, что король Юхан ничего не предпримет вопреки Штеттинскому мирному договору! – сказал император как напутствие на дорогу Понтусу, отпуская его. – Запрещение немецким городам торговать в Нарве – несправедливая мера! Об этом было сказано в грамоте в сентябре прошлого года. Но по причине смерти нашего брата, императора Максимилиана, она не была отправлена. Сейчас же мы отправляем её королю Юхану… По Нижнесаксонскому конфликту мы назначаем третейских судей: курфюрста Саксонского и герцогов, Брауншвейгского Юлия и Голштингского Адольфа. А по Остфрисландскому: герцога Брауншвейгского Юлия и курфюрста Кельнского… К испанскому королю и вице-королю неаполитанскому мы послали наше ходатайство по делу шведской королевы Катерины. В этом приняла участие и высокочтимая императрица Мария Испанская, супруга нашего безвременно скончавшегося брата Максимилиана… По остальным делам мы посылаем своих доверенных…

На этом завершилось посольство Понтуса к императорскому двору.

С этими известиями из Праги он отправил в Швецию дворянина Йогана Сакссе, из числа своих посольских людей, а Германа Брузера в Штральзунд, по делу Брауншвейгского наследства. Сам же он с Туром Бьёлке поспешил на юг, в Италию, теперь уже прямой дорогой в Рим. Прежде же туда от него укатил итальянец, капитан Лоренцо Кониол с сообщением, что к папе едет посланник от короля Юхана.

В Рим они прибыли в начале апреля.

* * *

Апрель и Рим. Какое сочетание, как много в нём тепла, надежды, неги без забот!

Обуреваемый такими чувствами, ступил Понтус на берега Тибра. Он набрал много прислуги, стал держать открытый стол, экипажи, подарки и приёмы. Повёл он жизнь роскошную.

Когда он уезжал из Швеции, то король снабдил его немалыми суммами, предвидя, что у него будут большие расходы не только в дороге, но и в самом Риме. Поэтому он не был стеснён в деньгах.

В нейтральный день, когда святых не почитают, он был принят папой Григорием XIII, со всей его кардинальской коллегией. Там он как посланник представил папе письмо от короля Юхана.

Затем пошли частные приёмы и совещания в Ватикане.

Ему сразу же дали понять, что условия короля Юхана не могут быть приняты Ватиканом.

– Мой друг, не отчаивайтесь! Всё ещё поправимо! – подбадривая его, высказался как-то ему кардинал Станислав Гозий, поляк. – В таких же пунктах было отказано на Тридентском соборе даже императору Карлу V и германским князьям!.. Но все стараются, ищут способы достигнуть своего. Полагаю, что папа сделает когда-нибудь уступки…

Понтус уже знал, что вот этот кардинал обладает обширнейшими знаниями во всех областях, как ходят о нём слухи. И неслучайно папа Пий IV поручил ему как своему легату открыть важный для папства, власти папы, собор 1561 года в Триденте. На соборе Гозий оправдал доверие понтифика: отстоял абсолютную власть папы над соборами, всеми церковными делами, а для борьбы с протестантами, Реформацией с его помощью выпустили из тьмы веков страшное оружие Церкви: иезуитов, инквизицию…

И ему было интересно, хотелось как-нибудь побеседовать с ним по тем вопросам и проблемам в Европе, что занимали его как политика, дипломата да и военного тоже.

И у него пошли встречи с епископами, сходился он иной раз и с кардиналами для переговоров.

У папы на приёме он вручил ему и тайное личное послание короля. О нём в Швеции никто не знал и не догадывался. В послании Юхан говорил о своём желании вновь быть в объятиях католической церкви, забыть все распри с ней.

И объятия католической церкви открылись для него.

– Я обнимаю короля Юхана и его Швецию! – живее обычного заговорил папа, когда ему перевели послание короля. – Но его условия не могут быть приняты… Тридентский собор отказался от такого решения дела католицизма, дабы не размывать единство Церкви перед угрозой разрушения её устоев…

Не знал Понтус, что с его приездом и теми условиями короля, что он привёз, в папских покоях началась тихая расчётливая работа. Каждый день у папы стали собираться кардиналы и епископы. Совещания следовали за совещаниями. Наконец, выработали стратегию поведения с королём Юханом.

– Ваше преосвященство, полагаю, что во благо Церкви необходимо направить к королю Юхану нашего посла, тайно! – предложил кардинал Гозий. – Поскольку король Юхан более склонен к греческой церкви, чем к римской, то наш посланец должен быть умелым в полемике, в догматах Церкви. А если точнее, то и хитрым, чтобы склонить короля в сторону правильной Церкви… Для такой миссии самой подходящей кандидатурой будет Антонио Поссевин…

Папа неодобрительно пробормотал: