Фельдмаршал

Хозяин, рыбак, с густой рыжей бородой, куда-то ушёл. Вернувшись, он, хмуря брови, походил по хижине, затем подошёл к Понтусу.

– Тут собрали тех, кто утонул, – начал он. – Многих же ты не досчитался, господин… Вот как оно, а! – промолвил он, тяжело вздохнул.

Эта буря забрала не только моряков шхуны, но и Петра Фехте, помощника Понтуса. Его труп море тоже выкинуло на берег. Его, сочинителя протестантской литургии, похоронили тут же на острове.

Вскоре за Понтусом пришла из Стокгольма шхуна. Её послал король, когда ему стала известна трагедия, разыгравшаяся подле острова Борнхольм. За ним приехал Тур Бьёлке с королевскими драбантами.

– Император Максимилиан умер! – первым делом сообщил Бьёлке последнюю новость, напрямую связанную с намеченным путешествием Понтуса. – И король готовит новое послание, его преемнику, Рудольфу II[152]!.. Но ты не расстраивайся! Получишь новые документы – и вперёд!

* * *

Окрепнув, Понтус снова отправился в путь, теперь с Туром Бьёлке и новым секретарём Германом Брузером. Их путь лежал всё туда же: на юг, в Германию. На этот раз их плавание было благополучным. Пятого декабря, на День памяти святого Иосифа, они ступили на берег портового ганзейского города Штральзунда.

Зима на этот уходящий 1576 год от Рождества Христова выдалась на редкость холодной. И лишь единичные торговые суда отваживались выйти в бушующее море, всё ещё незамерзающее, хотя стояли трескучие морозы.

Там, в Штральзунде, в магистрате, им предстояло решить первое поручение короля и риксдага.

Их принял ратсгер Иоахим Клинке в огромном кабинете, уставленном торговыми марками и достопримечательностями города. Тут же были ещё сановники города.

– Господин ратсгер! – обратился Понтус к тому, после того как их, послов, представили. – От имени шведской короны я уполномочен заявить жалобу на жителей вашего города! Они пользуются соглашением о свободной беспошлинной торговле со шведскими городами, во благо обоих наших государств!.. Но под именем ваших граждан в Швецию привозят беспошлинно товары и граждане других городов, минуя таможенные сборы! И то выходит шведской казне в великий убыток! И король Юхан обращает внимание на это нарушение торгового соглашения между Штральзундом и городами шведской короны. Кроме того, пользуясь тем, что ваши суда не досматривают на таможне, они привозят никуда не годное пиво под маркой ростокского!.. Имеются ещё жалобы наших купцов на несправедливую меру и веса! Уполномочен также заявить, что вами присвоены шведские торговые суда! Их следует немедленно вернуть!..

– Господин генерал! – начал ратсгер, стараясь вежливым обращением смягчить посланника короля Юхана. – Магистрат устранит эти недоразумения в торговых делах между нашим городом и Швецией! Я согласен с вами, что это злоупотребления граждан нашего города! Но магистрат не всегда узнает вовремя о них. О чём я сожалею и приношу от магистрата самые искренние извинения!

Он нахмурился, на его одутловатом лице резко проступили крупные глубокие морщины.

– Что же касается присвоения ваших торговых судов! – заговорил он дальше. – То магистрат не вправе вмешиваться в собственность торговых компаний и фирм! То дело частное! И его рассмотрение следует проводить в судебном порядке… Магистрат весьма сожалеет, что наши торговые граждане поступили столь опрометчиво!..

– Я передам всё это лично его величеству и в риксдаг! – прощаясь с ратсгером, заверил его Понтус, ясно давая понять, что всё это не останется без последствий.

Затянувшиеся на два дня переговоры закончились.

И это было только начало. В Германии хлопот им хватило с лихвой.

Сначала они отправились в Калемберг. Там предстояла встреча их с герцогом Брауншвейга Эриком. Был конец декабря, были всё те же морозы, каких им ещё не приходилось переносить. Они ехали в карете герцога, которую тот выслал специально для встречи их, поскольку у нанятого ими экипажа в пути из-за холодов пали лошади.

Но даже это, тёплая карета, помогало мало. Изрядно настрадавшись от холода в дороге, они наконец-то добрались до замка герцога.

Герцог Эрик, старший брат герцога Генриха Младшего, оказался весьма учтивым, воспитанным мужчиной средних лет, с хорошими манерами, стройный, с русой бородкой клинышком и такими же русыми короткими усами.

У него Понтус поднял вопрос о наследстве умершей бездетно герцогини Софьи, вдовы Генриха Младшего, скончавшегося несколько раньше своей супруги. А поскольку Софья, в прошлом польская принцесса и дочь королевы Боны, приходилась сестрой как шведской королеве Катерине, так и польской королеве Анне, то часть её наследства теперь выпадала на долю королевы Катерины, супруги короля Юхана… И ему, Понтусу, поручено было предъявить все требования насчёт этого. Король Юхан никогда не упускал из виду меркантильных расчётов со своими родственниками.