Фельдмаршал

На его лице появилось удручающее выражение. Он, Густав Банер, сын Эрика Банера, государственный советник, приходился ему, королю Эриху, родственником. Дальним, но всё же родственником.

И его выступление обозлило Эриха.

– За это я должен благодарить таких мошенников, как ты! Они помогали мне истощать казну!

– Нет! – отверг обвинение в свой адрес Банер. – Это не правда! Меня тогда не было в Швеции! Но такие короли, как вы! – всё так же тактично обращаясь к Эриху, показал он на него пальцем. – Всегда имеете на службе у себя воров!..

Эрих только ещё сильнее обозлился. В последнее время он не владел собой. И он набросился на Банера с оскорблениями:

– Ты, отродье датское!.. Как смеешь обвинять меня в том, в чём сам же!..

Несмотря на его выпады, крики, доводы, упрёки им же, чинам, они вынесли ему суровый приговор:

– Исходя из нарушений короля Эриха против государства, несоблюдения данной им присяги, обетов, письменных обязательств своим братьям и иных дел, мы, государственные советники, дворяне и горожане, вынуждены отречься от всякой к нему, королю Эриху, верности, повиновения и присяги!.. И как своего гонителя отрешаем от правления!..

В храме стало тихо.

– Поэтому за все несправедливости короля Эриха он приговаривается к заточению!.. Положить ему приличное его званию содержание! До тех пор пока он будет жив! Его же дети, по причине незаконного их происхождения, лишаются на вечные времена всякого права на наследие Шведского государства!

* * *

В середине лета этого же года к Эриху, в его заточение, проник луч света. Один из охранников, выбрав момент, передал ему письмо со свободы, из города.

Оставшись один, вечером, когда его никто не беспокоил, он достал записку, упрятанную им в штанах. Там у него никогда не проверяли… Волнуясь, приникнув к окну, к решётке, где было больше света, он прочитал послание. Его сторонники сообщали, что король Юхан намеревается совершить путешествие по стране… И как только он покинет стены Стокгольма, они тотчас же поднимут мятеж, освободят его и возведут на престол…

Дочитав до этого места, Эрих чуть не рухнул на пол от слабости, от сладкого слова свобода, моментально забыв все свои обещания брату… Приседая на ослабевших ногах, он добрался до постели, упал на неё и долго лежал, думая о том, что ему теперь делать.

«Прежде всего, послать манифест им, верным моим подданным!.. Обещаю щедро наградить их!.. Противникам же не мстить… Если они сейчас же подадут помощь!..»

Он встал, прошёл к столу, сел за него, записал на листе бумаги всё это.

Здесь мысли его с чего-то разбежались… Не отдавая сам себе отчёта, для чего делает это, он дальше пустился выпытывать у своих сторонников о делах с Данией, какие мирные предложения уже оформил герцог Юхан с королём Фредериком… Он всё ещё мысленно называл младшего брата герцогом. Не мог он принять его для себя королём. Юхан всю жизнь, сколько они живут на свете, всегда исполнял его волю. Он превратился для него в одного из его слуг… Он говорил сейчас Юхану – король, но не видел в нём короля, того, который стоит и над ним и волен в его жизни и смерти… Это не помещалось у него в голове. И как только он подходил в мыслях к этому, то происходил сбой… Он падал вниз, сходил с ума…

Этот заговор раскрыли. И некоторых несчастных, поверивших в короля Эриха, казнили.

Эриха же с супругой Екатериной и детьми увезли в замок Або, в Финляндию, герцогство Юхана. Содержание его там было теперь сносное, соответствующее его положению опального короля.

Этот заговор встревожил Юхана и высших государственных сановников. Осенью, в середине сентября, в Вестеросе прошёл чрезвычайный сейм. Встал вопрос: что делать с опальным королём… «Может, лишить его жизни, если откроется ещё заговор для его освобождения?»… И многие одобрили это… Остановил их, решительных, государственный советник Иоганн Бьёлке.

– Господа, одумайтесь! Я против этого!.. Король – избранник Бога! И только Богу решать, когда отнимать у него жизнь!

* * *

Русским послам, несмотря на заверение герцога Карла, так ничего и не вернули. Через три недели после тех событий их погрузили на две галеры и повезли из Стокгольма под охраной четырёх галер с рейтарами. Они не знали, куда их везут до самого последнего дня своего вынужденного путешествия. В конце первой недели ноября их привезли в Финляндию, в Або, столицу герцогства Юхана. Здесь посольских людей разделили пополам и половину, сто человек, увезли в королевское село в двухстах верстах от Або, другую же половину поселили на зиму в королевском селе в ста верстах от Або.

Прошла зима, наступила весна 1569 года. В первой половине мая всех посольских снова собрали в одно место, в Або. Отсюда их путь следовал, всё так же под охраной, сухим путём до Нового Торговища. Там их погрузили на галеры и морем доставили в последний день мая в Выборг. Из Выборга послов отпустили на родину в четвёртый день июня.

Пересекая границу Финляндии, как Воронцов, так и все его посольские были уверены, что Грозный царь не оставит без последствий такое надругательство над своими послами.