Фельдмаршал

– Король – избран? Тогда это не король! – перебив его, воскликнул Эрих. – Король не может быть королём, если он избирается толпой!

– Но, ваше величество, короли не всегда существовали! Когда-то они были просто предводителями своих народов, вождями. В битвах, походах, да и чтобы выжить народу, – тактично высказался архиепископ.

– Да, народу нужен герой, вождь, победитель… – задумчиво глядя на архиепископа, согласился Эрих с ним…

Высказав ещё несколько важных мыслей, как он считал, он вышел из церкви, сообразив, что напрасно пришёл сюда.

В этот момент зацокали копыта коней о булыжную мостовую. И на площадь вымахнули с десяток всадников, понеслись к церкви, прямо на него, на короля Эриха…

Впереди всех скакал Стен Лейонгуфвуд, сжимая в руках сверкающий в лучах утреннего солнца клинок… Здоровенный, сильный, громадный ростом, как и его отец, покойный Абрагам… За ним же скакал Понтус де ла Гарди, тоже размахивая клинком…

Эрих, зная того и другого и никогда не доверяя им, растерялся, хотел было бежать к воротам замка. Но всё ещё сидевшая в нём вчерашняя усталость подкосила ему ноги. И он, вместо того чтобы бежать, неуклюже затрусил на ослабевших ногах.

Поняв, что люди герцогов и эти двое, Стен и Понтус, достанут его, прежде чем он доберётся до спасительных ворот замка, он крикнул драбантам, чтобы задержали конных.

Драбанты остановились, повернули свои длинные копья в сторону всадников.

Но Стен ловким маневром обошёл их и оказался рядом с Эрихом.

– Остановись, беглец! – грозно вскричал громадный рыцарь в доспехах, потрясая клинком. – Сдавайся!..

Ноги Эриха совсем отказали ему. Он остановился, тяжело переводя дыхание и силясь что-то сказать…

Но тут к Стену, грозному рыцарю, подскочил один из драбантов и сильным ударом копья вышиб его из седла. Стен свалился на мостовую, обливаясь кровью, хлестанувшей у него из груди… Подбежали ещё драбанты, с дикими вскриками окружили Понтуса с гусарами… Замелькали копья, сабли, шишаки[120]…

Понтус завертелся в седле, отбиваясь от драбантов… Удар, ещё удар!.. Затем он почувствовал, что один из них достал его… Удар пришёлся в правую руку. Он выронил клинок, заметив, что в суматохе досталось и Андерсу Роламбу, которому копье вошло в спину… Он развернул коня, выбрался из кучи дерущихся, мельком увидел, что драбанты, подхватив Эриха под руки, увлекли его к воротам замка, скрылись за ними, и ворота захлопнулись.

В городе же начались грабежи. Солдаты герцогов стали грабить все подряд дворы. По городу понеслись крики, вопли, рыдания, злобные ругательства, раздались выстрелы, заметался звон клинков во дворах, на рынках, в тупичках и переулках. В первую очередь досталось дворам Юргена Перссона, его родственников и друзей… Волна грабежа докатилась и до российских послов, до их посольского двора… Воронцова и Колычова-Умного оставили в одних рубашках, растащили все их вещи…

В городе появился и герцог Карл. С обнажённой шпагой в руке, на коне, в окружении своих дворян, он стал жёстко наводить порядок: проткнул клинком одного из наёмников, другого… Те стали разбегаться, таща за собой награбленное.

Герцог, прослышав, что творится у московских послов, прискакал туда, велел своим телохранителям отнимать у грабителей посольские вещи.

– Всё что у вас отняли, всё найдём и вернём, заплатим втрое! – заверил он послов.

Затем по его приказу послов закрыли в избе… Поставив охрану у избы, он приказал не давать послам ни еды, ни питья и вернулся к королевскому замку.

– Ваше величество, Стен Лейонгуфвуд, ваш дядя, ранен! Смертельно! – доложил Понтус герцогу Карлу.

Ему, Понтусу, уже перевязали рану, и он снова встал в строй.

Карл побледнел. Гнев, отразившийся на его юном лице с большими выпуклыми глазами, исказил его черты. Сильнее стал заметен его кривой нос…

– За мной! – крикнул он своим придворным и ему, Понтусу, и направил коня к замку.

Подскакав к замку, он спрыгнул с коня, грубо застучал рукояткой клинка в ворота, крича во всё горло ругательства.

– Открывай, сукин сын!.. Выродок Лауэнбургский!.. Трус!.. Убийца!..

Из-за ворот послышался пронзительный голос Эриха. Захлебываясь словами, Эрих стал кричать, оправдываться, что он не виноват в смерти Стена… Что того драбанта он уже приказал взять под стражу, его бросили в подземелье…

Понтуса же поразил голос короля: жалкий, как у оправдывающегося монаха, забравшегося в винный погреб, где его прихватили… И это смутило его. Он не мог представить себе оправдывающимся короля. Тогда это не король… Для него это было дико. В его представлении – король всегда прав, даже если он не прав!..

Эрих кричал Карлу ещё что-то: просил не причинять ему никакого зла, что он добровольно сдастся, только бы ему позволили свободно жить… Со своей семьёй: женой Екатериной и детьми… Он согласен на Свартзиэ и Ферингс-Эем на озере Меларен…

Это было свыше сил Понтуса: слушать такое. И он отъехал от ворот замка, чтобы ничего не слышать и не видеть. Король Эрих перестал для него быть королём.