Фехтовальщица

– А я не договорился, и если госпоже не нравится что-то, то ей лучше съехать отсюда. Если желаете, я вам помогу.

– Как Марии Гонзалес?

Рони улыбнулся. В застывшем взгляде еле заметно задрожала белая паутинка смерти.

– Я не понимаю, о чем вы, – сказал парень, но Женька видела, что он все понял.

«Нет, я все-таки докопаюсь, в чем тут дело. Надо победить. А иначе, зачем я здесь?» – решила она. О том, чтобы съехать из гостиницы, то есть, позорно капитулировать, фехтовальщица даже не помышляла. Рони, видимо, тоже находился в боевом настроении, так как едва девушка поднялась к себе, внизу раздался страшный визг, крики и грохот. Она тут же выбежала на лестницу вместе с другими постояльцами.

В трапезной царил хаос. На полу, согнувшись, корчился от боли и кричал тот самый вельможа, с которым только что торговался предприимчивый сын Аманды. Самого парня поблизости не было, а Валери, схватившись за щеки, бегала кругом и визжала вместе с другими женщинами. Аманда размахивала руками и отталкивала напиравшую публику.

– Лекаря! Лекаря! Найдите Лабрю! Он сейчас кончится! Жюстина, что уставилась? Быстрей!..

Мимо Женьки пронесся Лабрю, но его помощь уже не понадобилась – вельможа вдруг перестал кричать и сник. Валери опять завизжала. Ее увели. Лабрю наклонился над раненым и развел руками. В гостиницу во главе с офицером полиции вошли стражники.

Женька быстро вернулась к себе и затаилась в комнате, стараясь лишний раз не выходить на люди. Она даже собрала вещи, приготовившись бежать, однако, ее никто не спрашивал.

Валери пришла только ближе к вечеру. Она принесла ужин и рассказала о том, что случилось.

– Господин заспорил из-за цены. Рони обозвал господина старым ослом. Господин стукнул Рони по лицу. Рони выхватил нож и как дал ему два раза, а потом еще, и убежал! Такая беда, госпожа!

Дерзкого сына Аманды не поймали, но само его исчезновение было Женьке на руку, и на следующий день девушка снова занялась с девочкой чтением. Валери больше не отвлекалась, и урок пошел.

Воодушевленная успехом, фехтовальщица настойчиво продолжала двигаться дальше. После занятий она спустилась в конюшню. Первым делом ей нужна была лошадь, чтобы съездить узнать, как идут дела со съемной квартирой, а с другой стороны не терпелось скорее проверить свои домыслы относительно Марии Гонзалес. Однако проверить домыслы снова не удалось. На том месте, где раньше возились Аманда и Рони, стояла лошадь, которую старательно обтирал ветошью Любен. Он же взнуздал и подал Женьке ее Саломею. Лошадь была подкована, и девушка, временно оставив расследование по делу исчезнувшей испанки, поехала к Жильберте.

Перед выездом она зашла разменять деньги у Аманды. Хозяйка держалась бойцовски, хотя глаза ее почернели и были похожи на, перемытое осенними дождями, пепелище. На Женьку она посмотрела неприязненно, а на вопрос о судьбе сына ничего не ответила, будто это фехтовальщица была виновата в том, что Рони убил спесивого вельможу.

«А и правильно, что убил! – подумала Женька, выехав на улицы. – Так и надо этим слюнявым котам! Будут еще покупать малолеток, скоты!.. Но что же все-таки находится в конюшне? А там ведь, наверняка, что-то находится! Еще один труп такого же развратника или… или все-таки Мария Гонзалес?..»

От сложных размышлений Женьку отвлекло некое странное сооружение, которое она увидела поверх забора, когда проезжала по Скобяной улице. Сооружение отдаленно напоминало сорванную с дома крышу и вызывало любопытство не только у фехтовальщицы. На заборе висели мальчишки, обзывали сооружение чертовым домом и пророчили ему адское будущее. Тут же находился и сам хозяин – крепкий крутолобый парень в длинном фартуке. Он задумчиво трогал растопыренные плоскости и не обращал на мальчишек никакого внимания. Рядом с ним бродил большой лохматый пес.

Женька заехала в раскрытые ворота. Пес тотчас встрепенулся и залаял.

– Тише, Брут! – приказал хозяин и взглянул на всадницу. – Что вы хотели, госпожа? Я разве плохо подковал вашу лошадь?

– Лошадь?

– Ну, это же вашу кобылу приводили из «Привала странников»? Я помню ее по белому чулку на ноге.

– Вы кузнец?

– Да. Грегуар Форгерон, – поклонился парень.

– Нет, с лошадью все в порядке, Грегуар. Что это у вас такое во дворе?

– Это летательный механизм, – улыбнулся кузнец.

– Летательный? А можно посмотреть поближе?

– Конечно, госпожа.

– А собака? Она не укусит?

– Брут, сидеть! – велел псу Грегуар. – Свои. Это я от мальчишек завел, чтобы во двор не лезли.

Женька спрыгнула с лошади, а Форгерон, вытерев руки о фартук, с готовностью подвел фехтовальщицу к механизму и стал подробно объяснять свои дерзкие замыслы. Хотя перед ним была всего лишь девушка, он рассказывал обо всем очень серьезно, даже показал чертежи и назвал несколько формул. Видимо, больше никто не слушал его «бред» так внимательно и, тем более, не верил, что это слепленное из реек сомнительное сооружение имеет что-то общее со словом «полет». Женька, несмотря на свою искреннюю заинтересованность, тоже засомневалась в здравомыслии несчастного изобретателя, но вдруг в голову ей пришла довольно забавная мысль.