Фехтовальщица

– Не делайте такое лицо, я не брал Валери силой, – сказал маркиз, «съел» слона конем и загнал белую ладью в угол.

– Да, вы только купили ее у Рони. Жаль, что это не вас он прикончил вчера вечером.

– Хм, попробовал бы он хотя бы замахнуться! Наглый холоп!

– А вы не думаете, что это Рони убил вашу Марию Гонзалес? – посмотрела пристально Женька, тем временем, пытаясь взять черного короля в кольцо.

– Марию? Почему вы так решили?

Девушка рассказала о своих подозрениях по поводу испанской баронессы. Генрих усмехнулся.

– Ну, если ее и убили, то это не удивительно.

– Почему?

– Потому что она жила такой же опасной жизнью как и вы.

– Но вы, по-моему, тоже любите играть со смертью, сударь.

– Не со смертью, а с жизнью. Это правда. Так скучно иногда бывает, сударыня. Главное при этом не сделать ставку на слабую фигуру… О, у вас опять потери, Жанна, мой ферзь съел вашу бедную ладью.

– А мой конь вашего… слона и теперь под угрозой ваш король.

Генрих внимательней взглянул на клетчатое поле.

– Да, король… Что-то я пропустил, – задумчиво сказал он и перевел взгляд на фехтовальщицу. – Что?

– Я живу опасной жизнью не от скуки, как вы. Делайте ход, сударь.

– Не от скуки? Возможно, но это не меняет исход, любая игра со смертью опасна.

– Ну и что? Все равно никто не может мне этого запретить, я никому не принадлежу.

– Не принадлежишь, верно… но я подумаю, что с этим можно сделать… Пожалуй, еще один ход ферзем. Вот так, – де Шале передвинул фигуру. – Вам мат, Жанна.

– Что?

Фаворит короля засмеялся, а Женька с досады вскочила и нервно заходила по комнате. Она понимала, что проигрывает, но не в шахматной партии. Генрих тоже встал и, поймав девушку за руку, подтянул к себе.

– Я хочу остаться с тобой, – коснулось щеки фехтовальщицы его горячее дыхание.

– Нет, – категорично сказала она, но из рук не вырывалась.

– Ты не поняла, я хочу остаться с тобой навсегда.

– Генрих…

– Аманда сказала, что ты выезжаешь куда-то одна.

– Выезжаю. Я не могу постоянно находиться в этой гостинице.

– Не выезжай завтра.

– Почему?

– Я приеду и свожу тебя в одно место.

– Куда? В какое место?

– Узнаешь.

Де Шале наклонил голову и поцеловал фехтовальщицу в губы. Она не сопротивлялась. В спину что-то остро кольнуло, будто кто-то надсек артерию. Под одеждой стало горячо… Иллюзия была настолько яркой, что Женька даже попыталась пощупать лиф, но нашла там только мужские руки, обнимающие ее за талию.

– Что? – спросил де Шале.

– Ничего, уезжай.

Ночью девушка снова спала плохо, но теперь ей казалось, что перед кроватью стоит не Рони, а фаворит короля, против которого вряд ли помог бы даже толедский стилет.

Генрих не обманул, на следующий день он заехал за Женькой сразу после мессы и повез ее в район аристократических особняков. Там, остановив экипаж возле одного из них, он указал на его узкие темные окна.

– Как вам этот дом, Жанна? Нравится?

– Не очень.

– Почему?

– Он похож на гробницу.

Генрих засмеялся.

– Это потому, что там сейчас никто не живет.

– А чей это дом?

– Ваш.

– … Что?

– Этот дом подарил мне король, но отец забрал у меня ключи и сказал, что я въеду в него, когда женюсь.

– То есть… вы хотите на мне жениться, сударь?

– Да, – просто ответил де Шале.

– Для того, чтобы въехать в дом?

– Не говорите глупости, сударыня. Чтобы въехать в дом, я мог бы жениться на любой другой девушке. Желающих достаточно.

– Но… но меня арестуют, Генрих… и вас тоже. Вы разве забыли о приказе короля?

– Этот приказ касается Жанны де Бежар, а не Жанны де Шале.

– Королю все равно это не понравится, Генрих.

– Причем здесь король? Вы сами-то согласны, Жанна?

– Вы хотите купить меня этим домом, сударь? – продолжала делать попытки не смотреть правде в глаза фехтовальщица.

– Я только хочу сказать, что, когда мы поженимся, нам будет, где жить, – отклонил ее очередную попытку повоевать фаворит короля.

Но Женька ничего внятно не ответила, продолжая видеть в этом неожиданном предложении очередной ход какой-то хитрой шахматной партии и уж тем более «войн» не прекратила. Когда платье для Валери было заказано, она снова взялась за ее обучение. Та уже пробовала читать самостоятельно, коль скоро взяла в руки «Декамерон». Успехи Валери воодушевили фехтовальщицу, и она стала учить девочку не только читать, но и писать, и даже играть в шахматы. Аманда хмурилась – дочь отказывалась ходить по номерам, и рассерженная мать послала ее мыть полы на пару с другими сестрами. Де Шале смеялся и привозил новые любовные романы. Валери бросала все и пряталась, чтобы прочитать очередную главу.

Генрих приезжал каждый день после полудня, выкраивая часы между службой королю и домом, где он тоже должен был появляться, как примерный сын, если хотел рассчитывать на наследство. Несмотря на невнятный ответ фехтовальщицы, касающийся предложения выйти за него замуж, он считал ее своей девушкой, а она, несмотря на тот же «невнятный ответ», продолжала отвечать на его поцелуи и властные объятия, которые день ото дня становились все продолжительней и смелее. Пару раз де Шале хотел остаться ночевать, но Женька не позволила.

– У вас нет на это никаких прав, сударь, – напомнила она.