Фехтовальщица

– Был. Младший. Его повесили год назад.

– Как его звали?

– Арно Волк.

– Хотите пить?

Тот кивнул, и она попросила у де Гарда флягу.

– Что? – презрительно двинул бровью де Гард. – Плюньте вы на этого будущего висельника, милочка!

– Капитан!

Капитан недовольно качнул головой, но флягу от пояса отстегнул и отдал Женьке.

– Смотрите, как бы вам не заплакать после от этого милосердия, – проворчал он.

Руки пленника были связаны, поэтому фехтовальщица сама подержала флягу у его сухих губ. Из ссадины на них просочилась кровь. Женька стерла ее краем нижней юбки. Темное лицо пленника, скорее уставшее, чем злое, оживилось.

– А я слыхал, юные девушки мечтают о другой крови на своих сорочках, – усмехнулся он.

Фехтовальщица слегка смутилась, но не столько от слов, сколько от взгляда смоляных зрачков, так странно похожих на глаза Этьена. «Тут что-то есть», – подумала она, но развить свою мысль не успела, – к ней подошел де Санд и велел отойти от пленного.

В отсутствие убитого начальника охраны Даниэль взял руководство экипажем Перрана на себя. Он распределил обязанности и договорился с де Гардом о перевозке тел погибших до кладбища близ Монлери. Де Гард согласился предоставить свою телегу не сразу, заботясь о юной попутчице, которая теряла при этом свое место на кассе. Взамен де Санд предложил девушке сесть позади него на лошадь. Женька согласилась, но села не к нему, а на освободившуюся лошадь де Вика, снова вызвав ухмылки, перегляды и едкие замечания окружающих. Женщины в те времена ездили верхом исключительно на кобылах, а не на жеребцах и только в женском седле. Тем не менее, фривольные восклицания быстро стихли. Девушка держалась уверенно не только в мужском седле, но и в движении против тех правил, которые были явно надуманными и нелепыми.

Пленного Кристиана затолкали в салон кареты, где остался лежать зарезанный откупщик, после чего движение в сторону Парижа снова возобновилось.

Женька скакала за телегой с убитыми, но еще плохо понимала, что эти четверо парней были по-настоящему мертвы, – ей казалось, что они просто пьяны. Их тела в телеге смешно подергивались на колдобинах неровной дороги, и, чтобы подавить в себе абсолютно неуместный сейчас смех, фехтовальщица стала смотреть на ноги де Вика в новых сапогах, над которыми некогда подшучивал де Санд. Однако скоро она поймала себя на том, что мысленно примеряет эти сапоги на себя, – у де Вика была небольшая для юноши нога.

– Хорошие сапожки, верно? – спросил кто-то сбоку.

Это был де Санд.

– Я хотел отдать их де Бра, но ему они, пожалуй, будут малы. Может быть, вы хотите взять их, сударыня?

– Я?.. Зачем?

– Подарите кому-нибудь из ваших будущих дружков или оставите себе. В Париже по осени стоит непролазная грязища. Хотите?

– Не хочу.

Женька отвернулась, а де Санд расхохотался и, азартно поблескивая зелеными глазами, снова отъехал в голову обоза.

На реке Орж нужно было платить пошлину за проезд, но как только экипаж остановился, его дверка неожиданно распахнулась, и наружу со шпагой в руке выскочил Кристиан. Грозно размахивая клинком, он молниеносно проложил себе дорогу к реке, отбросил оружие в сторону и нырнул в мутную зеленую воду.

– Черт! Шпага де Вика! – воскликнул де Санд. – Вот дурак! Вот дурак! Какого черта?!

Вслед Кристиану понеслись крики, выстрелы и проклятия. Фехтовальщица приподнялась на стременах и, вытянувшись словно струна, вместе со всеми наблюдала, как течение сносит дерзкого беглеца все дальше и дальше.

Чертыхаясь, пытался перезарядить пистолет де Гард; гикая, скакал по берегу Эжен.

– Держи его, держи! – вопили Гаспар и Жиль, как и капитан, возясь с перезарядкой своего несовершенного оружия.

– Врешь! Не уйдешь, бандитская морда! – вытянул руку со вторым пистолетом де Санд.

Раздался очередной выстрел. Черная голова беглеца ушла под воду и больше не показывалась. Печально вздуло ветерком ивняк у берега…

– Отменно! – удовлетворенно кивнул де Гард, а Женька продолжала напряженно скользить взглядом по поверхности реки, все еще на что-то надеясь.

Кто-то говорил с ней, но она не сразу поняла, кто это и о чем идет речь.

– Что? – повернулась девушка.

– Я предлагаю вам поужинать вдвоем! – улыбнулся де Санд, убирая пистолет за пояс. – Я освобожусь, как только определю беднягу Перрана. Бросить бы этого мешочника здесь, да не хочется пачкать здешние дороги! Слава богу, у него нет семьи, только любовница. Не лучший день, но, грешно сказать, я благодарен ему за то, что он свел меня с вами, бывшая протестантка! Как считаешь, Франкон?

– Соглашайтесь на предложение Даниэля, сударыня, – улыбнулся Франкон, – иначе вам придется занимать очередь! Наши дамы на господина де Санда как мухи на мед летят!

– Мухи, сударь, летят не только на мед, – ответила фехтовальщица.

Франкон, чтобы скрыть улыбку, отвернулся, а де Гард захохотал.

– Что вы ржете, старый осел? – возмутился де Санд и выхватил из ножен шпагу. – Слезайте с коня! Я сейчас быстро заткну вам глотку!

– Даниэль! – пытался удержать фехтовальщика его друг. – Господин де Гард не молод, а вы лучший фехтовальщик Франции!