Extensio

- Вот так, значит? – изумился он, осматриваясь, вжимаясь спиной в мешки и прислушиваясь к выстрелам и щелканью пуль у него за спиной. – И эту пирамидку возводят рабы? Или просто у вас тут вот такая бескомпромиссная бизнесмодель? Страшно подумать, какие меры воздействия тут применяются в случае прогула. Я смотрю, и проволочное ограждение вашей стройки под напряжением. А где же тогда собаки? И все же, почему ужас на вашей новостройке пронизывает и меня в том числе? Что здесь не так?

Пуля щелкнула по бетону у его ног. Джим поднял глаза вверх и понял, что один из стрелков засел в кабине крановщика точно над ним. Причем крановщик продолжал работу, и один из бетонных блоков как раз теперь поднимался с подошедшей платформы в воздух, чтобы быть перенесенным на уготованное ему место. И освобожденная платформа уже переползала с одной линии подъемника на другую. Секрет строительных технологий, который Джим не смог различить с последней точки обзора, оказался прост. Два однорельсовых спиральных стальных пути опоясывали огромную башню на всю ее высоту. По внутренней линии поднимались тяжелые грузы, по внешней – сползали вниз пустые платформы. Или не сползали? Судя по той скорости, с какой к стройплощадке подъезжали тяжелые машины, они ведь должны были просто мчаться вниз?

Джим рванулся с места, как хороший спринтер. Пули защелкали по бетону за его спиной, но он тут же спрятался за платформой, проехался на спине по бетону, успев оценить магнитные захваты на массивном монорельсе и удивиться огромному количеству энергии, которая должна была тратиться на строительство этого архитектурного монстра. Через пару мгновений он уже был в открытой кабине, где с удовлетворением понял, что платформа обходится без водителя. Более того, не дожидаясь команды, она довольно быстро заскользила по монорельсу вниз, чему было все то же объяснение; такие же платформы одна за другой ползли с тяжелым грузом вверх, и единственным управляющим ими параметром было расстояние между ними. Осталось понять одно – каково предназначение этого сооружения? И главное, почему на нем было страшно?

«За каким чертом нужен этот каменный монстр? - подумал Джим оглянувшись и убедившись, что вроде бы никто не бросился преследовать его сразу. - Добро бы еще в нем имелся бы столь же огромный внутренний двор. Или же это строительство огромной горы, пронизанной темными пещерами и штольнями, этакий Гибралтар на краю Extensio? Или же уроды рассчитывают накопить в этом месте некий потенциал, прорвать блокаду десяти миль, поднять на верхушку самого высокого сооружения кого-то, кто сохранил в себе способность созидания пространства, и расширить оное пространство до бесконечности? Почему же тогда они не воспользовались дирижаблями? И кого они имеют в виду? Ведь точно же не Джима, он только что был на крыше и явно не отодвинул этот самый горизонт и на милю. Или речь идет об Эмили? О дочери создательницы игры? Но при чем тут тогда леденящий ужас? И почему он, Джим, не спросил у Оливии, как себя называют они сами? Ведь не уродами же в конце концов? И каким образом они его собираются поймать? Неужели устроят засаду на самом спуске?»

Джим успел проделать не менее двух витков вниз по стальной спирали, когда движение грузовых платформ все-таки было застопорено. Ждать, когда рассосется «пробка», было бессмысленно. Джим спрыгнул с платформы на бетонное основание подъемника, подошел к ограждению и почувствовал, что, электризуясь от напряжения в сети, у него шевелятся волосы на голове. До земли все еще было слишком далеко, на таком расстоянии он не мог различить даже людей, да и крыльев у него не было. Джим вспомнил летательные придатки Гавриила, поморщился, взобрался на остановившуюся напротив грузовую платформу, поднялся на бетонный блок и разглядел внизу – через полтора десятка платформ, уже почти на излете очередного витка спирали - цепь бойцов. Они медленно шли вверх по ленте, осматривая платформы и обыскивая их сверху и снизу. По всей видимости нечто подобное происходило и со стороны крыши. Почему они так уверены, что он не скроется в одном из темных проемов, что уходили вглубь здания через каждые десять ярдов? Или же причиной тому непереносимый ужас, что как будто вглядывался в него из этих окон? Неужели они думают, что есть что-то ужаснее, чем урод, разрывающий на части живого ребенка?

Он без раздумий нырнул в первый же темный проем, побежал вниз по темному коридору, следующему вдоль спирали, застучал ногами по странному решетчатому основанию, ощутив себя где-то в одном из тесных коридоров легендарного Ностромо[1], но почти сразу услышал шаги спереди и сзади и снова повернул направо и тут только вспомнил, что на нем по-прежнему те самые линзы, которые позволяют если и не видеть в темноте как днем, то хотя бы не спотыкаться.