Extensio

Проводник, охая и подпрыгивая над осколками бутылок, добежал до окна Джима. – Все в порядке?

- Да, - сказал Джим, провожая взглядом уходящий товарняк, который стремительно набирал скорость, и протянул проводнику половину кирпича. – Вот эту ерунду бросили. Ничего не разбили, но слегка оцарапали дверь ниже зеркала.

- Боже мой! – схватился за голову проводник, затем взял кирпич и побежал ко входу в вагон, причитая на ходу. – Нет! Я этого так не оставлю!

Паровоз экспресса дал гудок и медленно тронулся с места. Джим взял в руки красную ткань, в которую был завернут кирпич и расправил ее. Не могло быть никаких сомнений, что вместе с камнем в купе Джима влетел колпак Малина. Головной убор был вымазан в грязи, возможно, в дерьме, запах во всяком случае издавал соответствующий, но следов крови на нем не было. Джим прошел в ванную комнату, выдавил на ладонь из дозатора жидкое мыло и тщательно застирал колпак. После чего повесил его сушиться на вешалку для полотенец и отправился на ужин.

***

- Что там случилось на переезде? – спросил у него вернувшийся за стол майор. – Фитц говорит, что в вашем вагоне кому-то швырнули камень в окно. Были вроде еще бутылки, но тут везде бронированные стекла, так что – окна открывать не рекомендуется.

- Камня был удостоен я, - ответил Джим. – Или, если точнее, половиной кирпича. Но все обошлось. Слегка поцарапали дверь и только.

- Вот дьявол, - покачал головой майор. – А я сам ничего не видел, ну, слышал поезд. Я в коридоре стоял. Вид-то во все стороны одинаковый, но пути-то двойные, а встали мы на разъезде. Там этих путей несколько, хотя всех зданий – будка какая-то и сарай. И народу – никого. А так-то мы идем по правому пути. Но вот, что-то вздумалось им пропускать товарняк еще правее, как будто он по левому не мог обогнать. Оттого мы тут и встали. Кто швырнул-то?

- Не знаю, - пожал плечами Джим. – Кто-то в лохмотьях. Если бы я не знал, где мы, решил бы, что Прорва переселяется на восток.

- С Амона Гета станется, - поморщился майор. – Нет, он конечно в авторитете в Городе, но говорят, что не гнушается ничем. Продает все и покупает все. Но все у него в руках обращается в еще большие деньги. Вот взять хотя бы мой ролик. Да я уверен, что он уже заработал на нем больше, чем заплатил мне. В разы больше!

- Возможно, - согласился Джим. – Я подобными талантами не обладаю.

- Мы тут сговорились с Фитцом поиграть в картишки, - подмигнул Джиму майор. – Оказывается, ресторан не закрывается, можно просто посидеть с пивом, можно с чем-то покрепче, а можно и с чашечкой кофе. Или даже просто так. Удивительный сервис. Сейчас все разойдутся по номерам, час на оправку и на поправить галстук, и через два часа здесь. Ну как?

- Я подумаю, - кивнул Джим. – Сам играть не буду, но, возможно, посижу с вами.

- Отлично, - обрадовался майор. – Но для игры все одно четвертый будет нужен, так что я пойду перекинусь словом со старшим Бенемом, вроде познакомились на обеде. Мистер Бенем! Лестер!

Майор сорвался с места и поспешил к столу, из-за которого поднималась семейная пара с сочной дочкой, оставляя в одиночестве толстяка, а Джим принялся осматривать вагон, думая о том, что, возможно, Малин просто потерял свой колпак на берегу, когда возвращался через трубу вместе с Элфриком к лодке. Но нельзя было исключать, что он находится в том самом вагоне, в дверях которого стоял, оскалив пасть, людоед Родик. Или один, или вместе с Элфриком. И что Джим может сделать? Ничего.

За большими панорамными окнами вагона-ресторана улетала во тьму пустота, небо было тоже черным, наверное, клубилось невидимыми облаками, но ресторан, как понял Джим, один из нескольких в это поезде, оставался царством уюта и благодушия. Он был оформлен в три цвета. Все детали, подлокотники и поручни сидений, оконные рамы, вентиляционные решетки и оковки светильников были выполнены из бронзы и отсвечивали именно бронзой, а не пластиковой подделкой под нее. Цвет и фактура сидений, а так же стенных панелей и потолочного декора с изысканной резьбой свидетельствовали об использовании красного дерева, и красная ковровая дорожка только подчеркивала это сходство. Плафоны же светильников, выстроившихся по потолку в два безупречных ряда, а так же скатерти на двух рядах столов и салфетки на них же в бронзовых фужерах – были белоснежно белыми. К счастью, книжечки меню с фотографиями блюд недвусмысленно намекали, что кухня вагона ресторана не ограничивается этими тремя цветами. Боже мой, а ведь все это время в ресторане звучала и музыка. Или она была негромкой, или майор заглушал ее своими рассказами. Отчего она так прихватывает за сердце?

Джим остановил официанта:

- Простите, а что это звучит?

- Кто поет не знаю, какая-то забытая певица, а песня называется «Лунная река». Тоже весьма старая, но, согласитесь, очаровательная. Господин Бредли заказал ее. Вон они с супругой за шестым столиком.