Эва, дочь трактирщика

— Ешьте всё, — повторил Рингер, и когда от салата ничего не осталось, сказал Брокку: — Я погляжу, как дело пойдет, подумаю. Если кому-то плохо станет после твоего салата – держись! Вышибала с тобой лично потолкует, чтобы людей моих не травил.

— Никому плохо не станет, — спокойно произнес Брокк. — Я свое дело знаю, и никто никогда у меня не травился.

— Знавал я таких самоуверенных… Ну, ладно. За работу, лентяи! Смотрите рыбу не сожгите!

И Рингер вышел с кухни с недовольным и злым лицом, хотя на самом деле уже прикидывал, как назовет салат и за какую цену станет предлагать его гостям.

«Яичный салат» имел успех с первого же дня, когда его стали предлагать гостям, по трем причинам: во-первых, Брокк поколдовал еще над подачей, так что салат стал на вид действительно аппетитным; во-вторых, избалованные гости побогаче и гости победнее одинаково высоко оценили его вкус; в-третьих, просто повезло, и звезды сошлись. Подсчитав выручку, Рингер наведался к Лэндвику и спросил: еще что-то вроде этого придумать можешь?

Брокк только ухмыльнулся: идей ему Эва подкинула достаточно! Так появились в меню «Перца» салаты «Цезарь» без помидоров, «Крабовый», «Мимоза», а также печеночный торт и жульен. Каждая новинка заходила уже с ожидаемым успехом – Ева предлагала рецепты своего мира и родины, проверенные временем и множеством желудков, уже сбалансированные по вкусу до идеала, а Брокк подгонял вид каждой новой «идеи» до такого, чтобы ренцам захотелось ее попробовать.

Дела у «Перца» пошли хорошо, хотя и до этого шли неплохо. Довольный Рингер поинтересовался как-то у Брокка:

— Неужели все дочка твоя придумывает?

Лэндвик кивнул и сказал с гордостью:

— Она у меня умная, как кошка.

— Вот же достанется кому-то такое чудо в жены.

Тут Брокк помрачнел, и усы его поникли. Рингер ни о чем у него больше расспрашивать не стал, а сам велел подручным разузнать, что за дочка у нового повара. Оказалось, история интересная, и с этой самой умницей-разумницей, гордостью Брокка Лэндвика, в юности позабавились молодые каэры, а потом кошек на нее натравили. После этого девчонка в храм попросилась, и ее взяли трудницей. Десять лет отпахала на самой грязной работе, но в жрицы ее так и не приняли, и осталась она не пристроенной – ни туда, ни сюда. Замуж-то ее, в шрамах, никто не возьмет, понятное дело, да и не молодая уже. С другой дочкой Лэндвика история не менее интересная: вздорная девка ушла из дома к какому-то каэру, Брокк попробовал ее вернуть, но каэр с дружками его выгнали, хлыстами проучили, а потом в гильдию нажаловались, и Лэндвику запретили готовить. Еще и трактир их с братом загнулся совсем – покупателя вот ищут.

Выслушав доклад, Рингер задумчиво огладил прыщавый подбородок. Непростое у Брокка времечко, так и сыплются на него неприятности. Ему сейчас очень нужны деньги, чтобы положение поправить и в гильдию вернуться, а тут каэры, наведывающиеся в «Перец», все чаще стали интересоваться, откуда в трактире такие изыски с необычным соусом, и, не ровен час, уведут повара, предложив работу.

Но Рингер такое ценное приобретение терять не желал. Подойдя к Лэндвику в удобный момент, он сказал:

— Магистрат запрещает готовить поварам, которые не состоят в гильдии, но у нас на Спуске свои законы. Я тебе помог, взял на работу, шанс дал. Без меня бы ты уже последнюю корку хлеба доедал. Понимаешь, Брокк? Ты мне должен.

— Но и ты на мне нажился, — ответил повар. — Вон как знать к вам в «Перец» повалила.

— Да, повалили титулованные. Хорошо им у нас: и развлечься можно, танцовщиц потискать, и поесть вкусно. Опять же, не клоповник какой-то, место достойное.

— Для Спуска, — вставил Брокк.

— А ты метишь выше? Думаешь, кто-то из каэров впечатлится твоей стряпней и предложит тебе на него работать?

— У меня семья, которую кормить надо. Предложат лучшую плату – уйду. Или не пустишь? — прямо спросил Брокк.

— Почему ж, пущу, — отозвался Рингер, — но сначала ты отработаешь лето, чтобы к осенней ярмарке «Перец» мог еще много чем удивить богатеньких гостей. Я –тебе, ты – мне, и все довольны.

Брокк взглянул на управляющего. Тип он премерзкий, что с виду, что по характеру, и не он владелец «Перца», но он здесь всем заправляет, да и на Спуске человек значимый. И хитрый. Ему мало того, что Брокк уже «подарил» «Перцу», ему нужно еще больше блюд и придумок.

— Что задумался? Не знаешь, что сказать? А ты у дочки-умницы спроси, — бросил насмешливо Рингер. Он отлично заметил, как вспыхнули глазищи повара, и даже испугался, как бы тот ему не врезал – с его кулаками это может быть и смертельно, но, с виду совершенно невозмутимый, вышел с кухни.

А Брокк… Брокк и в самом деле с Эвой посоветовался следующим утром. Выслушав отца, она протянула:

— Предсказуемо. Не переживай, папа. Это не проблема.

— Но он же все присвоит! И соус, и салаты, и другое! Все, что ты придумала!

— Пока у нас нет выбора, так что пусть присваивает, — сказала Ева, — главное, чтобы только ты знал секретики всех этих блюд, и рецептура не разошлась по всему Сколлю.