Эва, дочь трактирщика

«Вы-то справитесь, — подумала Ева, — а вот что будет со мной, если проколюсь?»

Решив не возвращаться к штабу, Вайд сразу пошел туда, где предполагал найти Брокка. Хотя он был не в капитанской форме, одет неприметно и, чтобы сократить путь, шел по узким улочкам, в чью опасную темноту лучше бы не соваться разумному горожанину, его все равно узнавали, и потому ему ничего не грозило. Репутация – такая вещь. Кому-то, например, Ливви Лэндвик, она может разрушить жизнь, а Вайда Тмерри охраняет как лучший амулет.

В свой первый патруль Вайд отправился, когда ему было шестнадцать – крепких парней на такой службе привечают, а лично Вайду пообещали хорошее вознаграждение. Ха! Не было никакого «хорошего вознаграждения», и в ту ночь Тмерри проломили голову. Мать потом рыдала: зачем ты, дурак, пошел в ночную стражу? Ведь гаже работы нет! Вайд согласился, но придя в себя, снова попросился в патруль, и тогдашний капитан парню не отказал. В этот раз Вайд подготовился и разобрался с теми, кто проломил ему голову, да весьма ловко для такого юнца – и голова в этот раз не пострадала.

Так и началась его служба. Ночной патруль, дневной патруль, стражник при штабе, стражник в доме герцога Беккена, затем понижение в дневной патруль и несколько лет трудностей, и вот ему уже тридцать, и он – опытный, отлично знающий город матерый зверюга. Тот, кто отлично разбирается в законах Магистрата и законах улицы и соблюдает баланс сил, некий негласный договор о том, кому что на самом деле позволено и какие грани нельзя преступать. И если бы Тмерри не доставил как-то неприятности самому герцогу, то его матушка уже бы хвасталась более высоким статусом своего единственного сына…

Когда Вайд вышел на улицу, спускающуюся к Южному порту, ему встретился знакомый фонарщик – в этой части города установлены свечные фонари, требующие постоянного присмотра.

— Все бродишь без света, — бросил фонарщик, заметив, откуда пришел Тмерри.

— А я как кот, в темноте вижу, — усмехнулся Вайд.

— Укокошат тебя, кот.

Мужчина спорить не стал: с его родом занятий другого и не ожидается. Он пошел дальше, туда, где кипела жизнь; чем ближе к порту, тем веселее. Сначала показались пивные, потом таверна, где Вайд однажды отравился жареным мясом; еда там дрянная, но подают вино, так что сюда иногда заходят даже рэнды победнее. Но лучшее заведение на этой улице – «Перец», и приходят сюда именно что за перчиком – и еду подают острую, заморскую, и девицы-подавальщицы все сплошь чужестранки – черные, толстогубые, с курчавыми волосами и белейшими зубами. Они плохо говорят на ренском, зато улыбчивы и покладисты; хозяин их не обижает, и как бы храмовники ни цеплялись, Магистрат «Перец» упрямо называет «трактиром».

Извозчики, поджидающие у колясок, капитана Тмерри заметили, и когда он свернул, один из них крикнул:

— Вайд, сегодня к перчинкам не заглянешь?

— Сегодня обойдусь, — отозвался мужчина.

Его путь лежал дальше – и ниже, к другому заведению, намного проще и дешевле «Перца» во всех смыслах. Трактир братьев Лэндвиков «Пестрый кот» – это местечко для тех, кому просто нужно где-то переночевать и что-то съесть; народ сюда не валит.. Дом стоит в закоулке, вывеска неприметная, у дверей чадят факелы. Здесь в основном ночуют деревенские или те, у кого с деньгами негусто.

Вайд вошел внутрь, обвел взглядом почти пустой зал – только двое мужчин щелкали орешки за дальним столом.

— Ой, капитан, — обрадовалась Лина, подавальщица, и быстро подошла к нему, — давно вас не было!

— Давно, — кивнул Вайд. — Брокк Лэндвик не появлялся?

— Как же! Притащился к вечеру избитый, слова не говорит. Заперся наверху и пьет, — шепотом рассказала девушка. — Уж как хозяин ругался, что он гостей распугает!

— Один пришел?

— Один. А что? — Лина окинула мужчину взглядом, определила, что сегодня он не на службе, раз одет так, и спросила с надеждой: — Пива? Я вам хозяйского нацежу. Или вы поужинать?

— Отужинал уже, — ответил Вайд и направился на второй этаж.

На лестнице ему встретилась Рокильда Лэндвик, невестка Брокка. Крупная, широкобедрая, чернявая, она смерила просто одетого Тмерри таким взглядом, словно он бродяга какой, и процедила:

— Вот и стража… Тихо у нас, зря пришел. Не в том месте рыщешь.

Ответной любезностью ее Вайд одаривать не стал и перешел сразу к делу:

— В какой комнате Брокк?

— А тебе что? — Рокильда помнила Вайда еще юным, и уже тогда он вызывал у нее раздражение. Всегда о себе воображал… — Не тревожь, ничего он тебе не скажет: напился, как свинья. Семью только позорит. И дочка его потаскушка.

— В какой комнате? — Вайд повторил вопрос более жестким тоном, и Рокильда ответила неохотно:

— Последняя на втором этаже. Хорошую занял… облюется еще, а нам убирай…

Вайд обошел женщину и направился к нужной комнате.

Хотел ли он быть здесь? Нет.

Хотел ли будить пьяного? Тем более нет.

Вайд хотел отдохнуть в свой свободный день, отоспаться, но раз уж сам заинтересовался проблемами Лэндвиков, то придется решать проблемы Лэндвиков.