Эта ночь была бархатной

Майте взяла веник. Зазвонил телефон. Майте предположила, что это, вероятно, мать, и поначалу решила не брать трубку. Но мама, она знала, через десять минут перезвонит и будет говорить с ней еще более рассерженным тоном из-за того, что Майте не ответила в первый раз.

Девушка прислонила веник к стене, сделала глубокий вдох и сняла трубку:

— Да?

Майте закрыла глаза, готовясь выслушать упреки: Майте, ты не умеешь распоряжаться деньгами… Майте, ты вообще ни на что не способна… Она прижалась спиной к холодильнику и замерла в ожидании.

— Алло? Это Леонора, — раздался в трубке тихий женский голос.

От изумления Майте стиснула в руке шнур и резко распахнула глаза:

— Вы где? Мы вас обыскались!

— Я читала сегодняшнюю газету, — сказала девушка и добавила что-то еще, но Майте последней фразы не расслышала, поскольку Леонора говорила шепотом.

Рубен, сидевший на диване, вскинул голову и посмотрел на Майте:

— Кто это?

— Леонора! Я ужасно рада вас слышать. Что за газета?

— Кот у вас? А коробка?

— Да и да. Когда мы вас увидим?

— Скажите ей, чтоб повесила трубку, — закричал Рубен.

— Что? — не поняла Майте.

Рубен вскочил с дивана и ринулся к девушке. Выхватил у нее телефонную трубку, а ее саму оттолкнул. Майте потеряла равновесие и неуклюже повалилась на пол.

— Скройся! Тебе грозит опасность! — крикнул Рубен в трубку и грохнул ее на рычаг.

Опираясь на кухонный стол, Майте поднялась на ноги:

— Вы с ума сошли? Мы ищем ее уже несколько дней!

Майте потирала колено, а Рубен сверлил ее гневным взглядом, будто это она толкнула его.

— Тогда мы еще не наткнулись на убитого Сократа. Ей нельзя возвращаться. Это небезопасно.

— Она не может прятаться вечно, — заметила Майте.

Она отступила из узкой кухни в гостиную, потом повернулась к Рубену лицом и снова шагнула в кухню.

— А Джеки? Она ведь может что-то сделать?

— Да что она сделает? — устало пробормотал Рубен, потирая подбородок.

— Не знаю! Вы сказали, она поможет. А Эмилио? — Майте щелкнула пальцами. — Точно! Позвоним Эмилио.

Она взялась за телефон, но Рубен сию же секунду выхватил у нее трубку и положил на рычаг. Майте смотрела на него открыв рот.

— Никому нельзя сообщать, что Леонора звонила.

— Почему?

— Вы что, не понимаете? Ситуация крайне опасная. Никому нельзя доверять.

— Тогда почему я должна доверять вам? Я вас совсем не знаю. Отойдите от двери. Я иду к Эмилио.

— Успокойтесь.

— Прочь с дороги! Это мой дом!

— Прошу вас, успокойтесь. Сейчас соседи в дверь начнут ломиться, если будете продолжать в том же духе.

— Мне плевать!

Майте решительно направилась в «кабинет». Войдя туда, включила проигрыватель на полную громкость и опустила на пластинку иголку. Музыка загремела как раскат грома, на всю мощь, аж вся комната завибрировала. Зазвучала песня «Will You Still Love Me Tomorrow»[90].

— Майте, не надо так, ради бога. — Рубен быстрым движением кисти повернул ручку громкости, убавляя звук. — Хотите, чтоб еще хуже стало? Неужели не ясно, что у нас большие неприятности?

Но у Майте перед глазами стояла ужасная картина — убитый парень. Обмякший, с жуткими ожогами на ногах и опущенной головой. А его глаза… На долю секунды Майте заглянула в те глаза. Остекленевшие, они смотрели прямо на нее.

Майте растерялась, чувствуя себя одинокой. Ей хотелось крепко стиснуть что-нибудь. Она повернулась к Рубену и обеими руками вцепилась в его куртку. Майте была в ярости, в ней клокотал гнев. Не она виновата в том, что сейчас происходит, а ее соседка, которую она даже толком не знала, и Рубен — это он втянул ее в безрассудные поиски.

Майте подскочила к Рубену и укусила его в губы. Он вздрогнул, отпрянул, прижав ладонь к губам, и попятился. Пальцы у него были в крови.

Потом взял лицо Майте в ладони и укусил в ответ. На мгновение они оба оцепенели, ошеломленные тем, что происходит. Казалось, воздух трещит, как закончившаяся пластинка.

— Трахни меня, пока я не передумала, — произнесла Майте.

И она говорила совершенно серьезно. В своих фантазиях она представляла подобные стычки, но, конечно, это были только фантазии. В минуты отчаянной тоски она даже воображала себя вместе с этим парнем. И вот теперь они стояли лицом к лицу, и у Майте создалось впечатление, что она, несмотря на все свои изъяны, интересна ему и он не прочь принять ее предложение.

Тихо играла музыка. Она расстегнула на нем ремень, он задрал на ней юбку, прижимая ее к дешевому красно-белому ковру. Правда, поцеловать не пытался — наверно, опасался, что она опять его укусит. Не то чтобы Майте была не в настроении целоваться. Поцелуи остались на страницах «Тайного романа», они предназначались для влюбленных, а нынешний случай не вписывался ни в один из сюжетов комиксов, которые она читала.

Они оба были сердиты на весь белый свет, что и стало причиной их близости. Это был поцелуй скорпионов, истекающих ядом. К тому же оба изнывали от усталости. Напряженность и треволнения последних дней послужили искрой, раздувшей пламя.