Эта ночь была бархатной

— Зато, может, будет интересней.

«Странно, — подумала Майте. — Интересно, не интересно… Работа — это просто источник дохода. Молодой еще, поэтому так рассуждает. Погорбатится лет десять, и думать забудет про свои „интересно“».

Молодость — это все, что у него есть. Не красавчик, слишком волосатый, на ее вкус, и вовсе не такой искушенный в жизни, как ей хотелось бы. Но ведь у него был роман с Леонорой, а Леонора — красавица. Наверное, мужчинам в этом плане больше везет. Не важно, пусть ты горбун из собора Парижской Богоматери, все равно у тебя есть шанс завоевать любовь Эсмеральды.

— Как вы познакомились с Леонорой? — полюбопытствовала Майте.

— В «Астериске». Одно время я делал для них макеты листовок, помогал Джеки с этим, другие поручения выполнял. Потом там появилась Леонора, мы стали с ней общаться, выяснилось, что у нас много общего, ну, и начали встречаться.

— Долго вы встречались?

— Больше полугода. Она тогда только переехала в Мехико. Была немного провинциалкой, но очень скоро обтесалась. Она все время стремилась заводить новых друзей, расширять круг знакомых, и все охотно с ней знакомились. От нее исходит особая аура, как вам известно.

Майте это не было известно. Она вообще не знала, что за человек Леонора. Ей вспомнился остров из «Тайного романа», вспомнилась девушка, извивающаяся на каменном алтаре.

— Мне казалось, я сорвал джекпот, понимаете? Я был от нее без ума. Водил ее повсюду, возил, куда бы она ни пожелала. Мы часами обо всем болтали.

— И что же случилось?

Рубен поморщился, словно задел незажившую ссадину:

— Случился Эмилио. Каждые выходные он приходил в «Астериск», чтобы снять девочку. Он трахает все, что шевелится. Должно быть, решил, что «Астериск» — подходящее место, где можно снимать девочек. Там много молодежи — выбирай не хочу.

— И он познакомился с Леонорой.

— Он познакомился с Леонорой, — кивнул Рубен и отпил кофе. Потом помолчал, почесал запястье. — И самое главное — мы ведь с Леонорой раньше насмехались над Эмилио. Считали, что он просто буржуй, ищущий приключений. Надменный такой, с большим самомнением… просто потому, что внес средства на учреждение нашего творческого сообщества. В галерею он непременно входил в темных очках, а потом лихо снимал их в стиле дешевой кинозвезды. Это было забавно.

— Но Леонора, видимо, сочла его приятным молодым человеком, — заметила Майте с некоторым раздражением в голосе.

Ей не нравилось, что Рубен столь пренебрежительно отзывался об Эмилио. Эмилио был отличный парень, а в Рубене говорила обида. Как будто можно осуждать Леонору за то, что она выбрала другого.

Рубен нахмурился:

— Не знаю уж, какую лажу он ей втюхивал, но она ему поверила. Меня бросила и стала встречаться с ним. Очень изящно бросила, объяснив, что не хочет меня обманывать. Услугу мне оказала, видите ли. Ну прямо ангелочек. Только я все равно не уверен, что она мне раньше не изменяла.

— О! — промолвила Майте.

Неужели Леонора спала с Рубеном на тех же красных простынях, на которых еще сохранялся запах другого любовника? Или она вела себя более осмотрительно и они встречались только дома у Эмилио? Или где-нибудь в укромных местечках, вдали от любопытных глаз?

— Перед самым разрывом она была очень мила со мной, а фишка в том, если Леонора особенно мила, значит, она пытается загладить вину. Леонора слишком совестливая. И в этом ее проблема. Ее постоянно мучит совесть, давит на нее, душит. Наверняка она мне изменяла.

Майте представила, как красавица Леонора с надрывом в голосе говорит Рубену, что она не виновата. Так получилось. И они могли бы остаться друзьями. Ей очень жаль. В воображении Майте по лицу Леоноры струились слезы, прямо из-под больших темных очков, рот был приоткрыт. Как в комиксах. Но только это была история не из комиксов. Она имела место в реальной жизни. Как и история Кристобалито.

— Но Леонора вам по-прежнему нравится, — заметила Майте. В голосе ее слышался упрек.

— Да, не отрицаю. Никто и не говорит, что я шибко умный, — усмехнулся Рубен. — Если вас кто-то разлюбил, это не значит, что вы тоже перестали любить этого человека.

Майте сочувствовала этому парню. Он был неудачник, как и она сама. И вот теперь они, два несчастных идиота, сидели в тишине столовой — пластинка кончилась.

— Да, у меня так тоже было с одним парнем, — призналась Майте. — Он разбил мне сердце, а я все равно хотела, чтобы он вернулся ко мне. Сидела ночами и рыдала. Когда он ушел, я думала, что умру. И хотела умереть. И умерла бы, не будь я трусихой.

В комиксе, подумала она, после такой сцены обязательно была бы картинка о далеком прошлом. А на ней Майте держит в вытянутых руках свое сердце, как дева в ацтекском ритуале жертвоприношения.

Но Рубен, казалось, девушку не слушал. Он даже не смотрел на нее.

— Я очень хочу, чтобы она вернулась. Чтобы с ней ничего не случилось.

Кончиками пальцев Майте коснулась ладони парня, лежавшей на столе около чашки с остывающим кофе, но Рубен как будто напрочь забыл о ней. Он вздохнул, едва заметно улыбнулся. Майте отдернула руку, положила ее на колено.