Эшелон сумрака

Мотать головой я всё ещё не перестала. Только начала делать это медленнее, словно отмахиваясь от его слов. Он же становился всё веселее и веселее.

– Возможно ты права, говоря, что я выгораживаю себя отрицанием, однако я указываю тебе на очевидное: ты никогда не была в моём положении, и ты совсем не знаешь, от чего в твоей эфемерной душе станет просторнее.

Я замерла и насупилась, желая найти выход из его слов в моей голове.

– А…а что будет потом? – неуверенно промямлила себе под нос, – что будет, если ты станешь для меня богом?

Хотя такого никогда не случится!

– Ты примешься за более страшную цель? – не дала ему ответить я, – меня пугают такие твои слова.

Он зло сощурил глаза и дёрнулся от того, что я его перебила.

– Это не праздная блажь в моём исполнении, если ты имела ввиду именно это, – прошипел, но сразу успокоился он, – я редко впадаю в безумие, если ты помнишь. А, значит, и сейчас в моих планах ему нет места. Я буквально желаю упростить твоё существование. Очистить его от истинной наивности и ограниченности. Ты и в самом деле умна, Лу. Чего тебе стоит найти правду и в этот раз?

Я поджала губы и сжала платье на коленях. Ткань была мягкой, гладкой и очень приятной. На ней мои руки виделись мне совсем чужими и всё равно неправильными.

– Не стану наседать на тебя – при всём моём желании я лишь заложил в твоё сознание зерно, – улыбка, – оно взойдет. Рано или поздно.

Я кивнула, думая о том, что прав он только наполовину.

– Я приобрёл кольца, которые ты хотела, – он достал из кармана чёрного военного мундира коробочку, – не упущу возможности напомнить тебе, что делаю это во вред собственной прихоти и тому, как вижу всё сам.

Коробочка опустилась на мои колени, а мои пальцы уже успели впиться в неё. Щелчок открытия, и два обычных колечка передо мной. Без камней, золота и всего того, что мне не нравилось в пуговице, висящей на моей шее.

– Это… – начала было я.

– Платина, – усмехнулся он, – придётся тебе носить колечко потяжелее того, что предлагал я.

Я кивнула, не поняв его и закрыла коробочку. Кольцами же нужно обмениваться возле храма.

– Уже придумала свой первый приказ, как леди Вондельштарт? – продолжил насмешливым тоном мужчина, – раздашь детям конфеты, а взрослым деньги?

Я вскинула на него свой взгляд.

– А я могу? – но вспомнила, что лавок даже с простыми сладостями на пути не будет.

Мы же далеко от города. Да и были ли они там вообще?

– Конечно можешь, – его губы дрогнули, – но будет ли в этом смысл?

Он подпёр голову кулаком и скучающе уставился в окно.

– Когда я только начала работать на Эшелоне, – решила объяснить ему я, – к-кажется Мери сказала мне, что за год мне заплатят один золотой. Я даже не поверила, что так много, – поймала на себе его внимание, – я была такой же, как они. И для них даже одна монетка будет очень важна!

Он сдержанно улыбнулся и кивнул мне, ответив так, будто я была для него чем-то очень трогательным, можно сказать, ласковым и смешным одновременно:

– Я понимаю это, Лу. Я имел ввиду совсем другое.

Я оправила скомканное недавно платье на коленях.

– Объяснишь? – попросила так, как делала это не раз у окна кабинета в поезде.

Он кивнул.

– Я не стану учитывать свои планы, потому отвечу тебе крайне корректно: никто из них не сможет улучшить свою жизнь, отдай я им всё имеющееся при мне, – второй кивок, – скудоумие этих людей позволяет им только терять. Развитие для них недоступно. Ограниченность и бессмысленность. Если ты смогла понять факт того, что ты прозябать как они не планируешь, то для них это было сродни крушению небес.

Отвечать ему я не стала только потому, что мне было стыдно, ведь бежала отсюда я совсем не из-за того, что назвал он. Совсем другой страх, с другими причинами.

– Как минимум смелость и решительность в тебе делают тебя на уровень выше тех, к кому мы приближаемся, – он был уверен.

Смелость? Обратная её сторона.

– Ты хочешь, чтобы я… чванливо похвасталась м-мм тобой? – не сдержалась я.

Он рассмеялся. И продолжил через минуту:

– В какой-то степени. Неужели ты этого не хочешь?

Я помотала головой.

– Я не хотела ехать.

– Кто из нас боится, Лу, – усмешка, – помни, что ты теперь не такая, как они. «Деревенской сумасшедшей» не существует. Её место заняла леди Луана Вондельштарт.

Я вздрогнула и опустила глаза к своим же ногам. А всё потому, что про такое я говорила только Шаге, а мужчины рядом не было и… он же сказал мне тогда говорить только с ним!

– В-ты всё слышал, – прошептала я, всё ещё боясь на него посмотреть, – когда я говорила с Шагой.

– Я слышал тебя, даже стоя у окна в вагоне, в то время как ты была на крыше, – насмешливое, – не заметила эту «особенность»? Стоит отметить, что твой голос я смог к-хм… «настроить» на… опознавание.

Я свела брови в одну.

– Зачем? – буркнула.

– Мне ты многое не рассказываешь, – пояснил он.

Мне от этого стало только неприятнее.

– Не осуждай меня, Лу, – нахмурился он, – это было необходимо, как минимум, для полного понимания мною ситуации, – хмык, – и принятия решения.

Я молчала.