Эшелон сумрака

Всех решила успокоить я.

– Обычная, – я вытянула руку немного вперед и показала на пуговицу на рукаве собственного платья, – как здесь!

Мужчина протянул было руку, но я отдернула свою и даже отошла на шаг назад, боясь того, что могу ему навредить.

– Я п-понял, миледи, – ещё сильнее склонил голову господин, – камень должен быть впаян в изделие или…

Я замотала головой, но меня опередил Оушен:

– Сверху, чтобы напоминать медальон. Можно добавить камни поменьше – это не принципиально. Первоочередная задача – гармоничность при достаточно хм… специфичном виде.

– Я понял, милорд, – качнул головой мужчина, – доставка?

Я тяжело выдохнула, понимая, что меня никто не спросит на счёт того, что камни я бы убрала вообще, потому вернулась к окну и опёрлась руками на покрашенные доски подоконника.

– В обязательном порядке, – лорд что-то написал на протянутой ему бумаге, – срок до заката не условный – опоздание вас даже на две минуты будет критичным.

Мужчина за столом немного побледнел и закивал с удвоенной силой, забирая бумаги и коробочку с кольцом на помолвку.

– Начну сию минуту, милорд! – рванул он за плотную тканевую шторку, где пропал и затих.

Оушен усмехнулся, приблизился ко мне и взял за руку, чтобы вывести из дома и направиться куда-то дальше по улице.

– Насколько я помню, здесь есть неплохая чайная, – пояснил он мне, – следующие несколько недель мы будем ехать без остановки – нам просто необходима прогулка.

Он был доволен, спокоен и даже улыбчив, оттого и на моей душе были похожие чувства.

Следующий час мы успели посидеть на тёплом балконе второго этажа кирпичного домика на самой центральной площади. Здесь было уютно, хоть я и чувствовала себя странно – «заказ» озвучил сам лорд, потому что при виде девушки в переднике я стушевалась сильнее обычного, а когда нужно было читать непонятные названия блюд в небольшой книжке, совсем обеспокоилась. Позже Оушен, посмеиваясь, пил кофе из маленькой чашечки, не забывая придерживать блюдце второй рукой, и наблюдал за мной, пока я ковыряла из странного слоёного пирога сладкие, но вкусные ягоды.

Это заставляло меня улыбаться даже тогда, когда вызванная мужчиной карета забрала нас из чайной. Тогда, когда мы вернулись в теплое нутро Эшелона, зайдя с опускающегося на город сумрака. И даже тогда, когда Шага принесла мне переданную из ювелирной лавки пуговицу на длинной выкрашенной цепочке. Золотой – как сказал тогда Оушен. И с множеством мелких камешков по ободку, не считая главного и большого в центре.

Исчезла моя улыбка только под вечер, когда успокоившаяся без боли под глазами я легла в постель от рези в животе. А через несколько минут сидела в той самой ванной под внимательным взглядом хмурой ворчащей Весты – у меня настали первые дни крови.

***

Четыре недели.

Двадцать семь дней.

Шестьсот пятьдесят три часа.

Оушен решил научить меня счёту и повесил календарь на стену в кабинете. Через две недели я сделала его лучше и начала высчитывать часы до… нашей свадьбы. Именно так он назвал то место, в которое мы ехали. И чем ближе мы были к нему, тем веселее и добрее становился лорд. Он любил сидеть рядом со мной за книгой и объяснять непонятные слова, отвлекаясь от своей и вчитываясь в мою, расспрашивать меня о чём угодно, говорить то, как было бы правильно и учить. Многому и очень часто.

Я начала понимать его сильнее, часто смеялась, улыбалась и была рада. Мне было хорошо и спокойно рядом с ним и приходящей Вестой, которая осталась работать на кухне для солдат, но не могла оставить меня, не показывающуюся никому из мужчин.

Мне нравилась такая жизнь. Лёгкая, совсем без забот, страха и боли. Я радовалась каждому часу и каждой минуте. Это, кажется, почувствовала и моя болезнь, потому как сперва расколы на лице перестали появляться, а после и начали заживать – медленно, безбожно чешась и иногда кровя, но в моём сердце теплилось яркое солнышко, горящее ярче с каждым пролетающим мимо городом и селом, с каждым произнесённым словом и выученным действием.

На двадцать восьмой день мы сошли с поезда, и я поняла всё. Мы окунулись в тёплое лето ещё несколько дней назад, но здесь сейчас была уже осень – на том самом перроне, на котором я впервые ступила на Эшелон Сумрака.

– Ты везёшь меня домой? – я, будто испугавшись, попыталась стянуть маску к носу, но она даже не сдвинулась.

Оушен окинул суровым взглядом небольшой городок перед нами и взял меня на руку, чтобы потянуть к карете.

– Нет, – хмуро процедил он, – твой дом замер у тебя за спиной. Мы же направляемся в гости, – он усмехнулся и прищурил глаза, – не прельщает идея сочетаться браком в местной церкви?

Я помотала головой, как бы сказав, что мне нет разницы до церкви и города, точнее села, однако…

– Я не хотела возвращаться, – прошептала.

Мужчина помог мне подняться по ступеням кареты, бросив последний зоркий взгляд на столпившихся за защитной стеной из солдат людей. Интересно, сколько баек успели сочинить те, кто видел меня и лорда, выходящих из Эшелона? Мне было бы интересно узнать, кем каждый из них считает меня саму.