Эшелон сумрака

– Давай, – напугал его Оушен своим ленивым тоном с мрачного кресла, – и не смей больше заходить сюда без разрешения. Теперь здесь живет леди.

Я нахмурилась. Леди?

– Прошу прощения, милорд, – так же громко отчеканил мужчина, – погибших нет. Пострадавших трое. Женщины. И только по причине истерии – господин Арзт уже там и оказывает пострадавшим помощь. Отчёт о материальных потерях госпожа управляющая просит отсрочить до завтрашнего утра.

Оушен кивнул.

– Можешь идти, – задумчивое, – управляющей передай, что срок – максимум до завтрашнего вечера.

Мужчина поклонился, развернулся и вышел в кабинет, закрыв за собой дверь.

– Мне не страшно, Оушен, – резко села я.

Я, наконец, смогла ответить на его вопрос. И поняла для себя всё, что нужно.

– И я не боюсь посмотреть на вас без маски! – уверенный голос, – и даже коснуться!

Мужчина покачал головой. Я же чувствовала его улыбку. И дарила такую же в ответ.

– Мне бы твоё бесстрашие, Лу, – усмехнулся он, – я был бы, наверное, тем, кто вообще ничего не боится.

Однако решительно встал. Его шаги были для меня гулкими и попадающими в стук моего сердца. Но только через раз.

Остановился он, стоя у изножья кровати и протягивая мне руку. Оставалось сделать это мне, и единственное, о чём я сейчас жалела – это тень, падающая на всё ещё невидимое для меня лицо мужчины.

Пальцы дрожали. Как и вся рука, которую я тянула навстречу спокойной и недвижимой его.

Он говорил мне о моём бесстрашии, но был бесстрашным сам. Я же была трусихой, как и всегда.

Прикосновение. Тёплое и короткое. Нерешительное.

– Милорд, я… – открылась дверь и на пороге застыл опешивший врач с круглыми глазами, смотрящими в упор на наши встретившиеся пальцы.

Я же смотрела на узкую полоску света, озарившую изрешечённое кривыми шрамами лицо Оушена. Они были рассыпаны мелкими белыми полосками вокруг глаз и даже на веках, напоминая разросшиеся ветви деревьев или… трещин прямо на коже, которые тоже были там – короткие, кровоточащие и с загибающимися в стороны краями. Жуткие и красные, как и сами глаза, испещрённые множеством кровяных полосок на своей белой и цветной поверхности. С припухшими валиками под ними, наполненными подсыхающими каплями густой крови.

– Закрой, – отпрянул от меня мужчина.

Он шагнул в тень первым, даже не посмотрев на меня и не желая показывать своё лицо. Может, он даже не понял, что я успела увидеть. Я же не могла отвести взгляда, всё ещё видя перед собой его лицо.

Его глаза и в самом деле были зелёными. Не яркими, а скорее, как насыщаются цветом кленовые листочки в жаркое лето, или темнеющие вдали поля, подёрнутые утренним туманом.

– Вы поступили очень безответственно, милорд, – сузил глаза врач.

– Не тебе меня упрекать, – холодно произнёс лорд.

Я опустила руку, всё ещё сверля взглядом темноту.

– Вы очень красивый, милорд, – шепнула ему.

Оба мужчины замерли, не говоря ничего и не убирая внимания от меня.

– Вы пересеклись взглядами? – неуверенно просипел господин через какое-то время.

Я отрицательно помотала головой. Оушен молчал. И я даже не знала то, как он кривит свои губы, не то, что как смотрит на меня.

– Мы пробовали одинаковую группу! – всплеснул руками врач, – и разную! И резус-фактор! И…

– Это не зависит от медицины! – воскликнула я, – и от ваших экс…при…ли…тов!

Он удивлённо застыл. Лорд, севший уже на кресло, тяжело вздохнул.

– Такого ты даже не подозревал, Арзт, – немного насмешливо произнес он.

А я решила не сдаваться, потому и добавила с придыханием:

– Проклятье лечится любовью!

Оушен, кажется, хихикнул – я не разобрала. Я просто была поглощена желанием убедить врача.

Он повернулся к забавляющемуся мужчине в кресле, оценил моё воодушевление и спросил:

– Что же в таком случае должно вылечить его полностью?

Я не могла понять, с каким тоном он это говорит, но кивнула и вновь выдохнула. Теперь по-настоящему храбро.

– П-поцелуй, – вспыхнула я и прошептала, – истинной любви.

Никакого смеха в ответ на мои слова не было. Лорд даже приосанился немного, после чего подался вперёд, то есть ко мне.

– Получается, – начал он, – поцелуй я тебя сейчас, то проклятье… падёт? – улыбка.

Я замахала головой. И поджала губы.

– Для этого вы тоже должны любить меня.

Он откинулся на спинку кресла и уронил голову на её сгиб.

– Вина! – повысил он голос так, чтобы появившийся через мгновение мальчик-слуга с подносом его услышал.

В руке мужчины оказался знакомый мне бокал, из которого был сделан первый глоток. А за ним ещё несколько поспешных до самого дна.

– Оставь бутылку, – махнул он слуге, – и иди.

Он налил себе ещё. До моего носа добрался ядрёный запах алкоголя.

– Вы должны знать, госпожа, – наставительно сказал врач, – что ни одна болезнь не лечится так просто. Тем более сказочными методами. Ваша юность и крайняя неопытность могла сыграть с вами злую шутку.

Мои плечи опустились. Голова вжалась в них.

– Но вы же видели… – прошептала я, – никто до этого не мог, а я… у меня получилось!