Эпидемии. Так начиналась микробиология

Для этого я создал аппарат из двух частей. В одной был обшитый бархатом молоточек, способный производить легкое поглаживание, в другой – заводной механизм для поддержания постоянного движения молоточка.

Для применения своего аппарата я остановился на больной, лежавшей у нас уже 2 года. У нее был полный паралич нижних конечностей и диагностировалось начинающееся перерождение пирамидальных пучков. Я приставил свой аппарат к ее подошвам при легком с ними соприкосновении и оставлял так на 2–3 часа. Через несколько дней мне удалось заметить в ногах больной слабое подергивание при моем побуждении их согнуть. До сих пор же они были абсолютно неподвижны. Это подергивание являлось указанием на благоприятное действие лечения и позволило мне поставить хороший диагноз. Действительно, больная вскоре стала двигаться и совершенно выздоровела.

К сожалению, на этом прекратились мои работы в данном направлении, так как я получил от Общества одесских врачей командировку в Париж к Пастеру для изучения предохранения от бешенства, и вслед затем специализировался в области микробиологии.

Только много лет спустя мне удалось связать эти исследования с вопросом своей этой специальности.

Глава 2. Закон Арндт-Шульца

Еще до моих только что указанных работ грейфевальдский психиатр обобщил в 1883 г. в своем учебнике положения Пфлюгера о влиянии проходящего по нерву гальванического тока на мышечные сокращения в основной биологический закон для всяких раздражений. Согласно этому закону, слабые раздражения пробуждают деятельность живых элементов; средние – ее усиливают, сильные – тормозят, очень сильные – парализуют.

В 1887 г. Гуго Шульц, профессор фармакологии в том же Грейфевальде, выставил аналогичные положения по отношению к лекарствам, действие которых на органы диаметрально противоположно в зависимости от дозы, причем для некоторых патологических состояний требуются значительно меньшие дозы, чем при норме. На следующий же год в работе о действии ядов на дрожжи он дал этим мыслям более общую формулировку, согласно которой возбуждающее действие всякого раздражения на жизнедеятельность любой клетки обратно пропорционально силе раздражения.

Затем в 1892 г. вышла брошюра Р. Арндта «Об основном биологическом законе», в которой уловленная Пфлюгером, Арндтом и Шульцем закономерность изменения результатов раздражения от его силы или, иначе, перехода количества в качество иллюстировалось на самых разнообразных примерах (переход количества в качество).

Таким образом возник закон Арндт – Шульца о том, что, во-первых, нередко слабые раздражения дают больший эффект, чем сильные, и что, во-вторых, раздражимость больных элементов резко повышена.

Дальнейшие исследования показали, что этот закон имеет очень общее значение. Ему подчинены и некоторые физико-химические процессы, как набухание и коагуляция желатины и действие катализаторов, энзимов и т. п. Закон этот, очевидно, касается самых основных жизненных процессов.

Правда, в некоторых случаях противоположный эффект от различных доз раздражителей или ядов зависит не от извращения одного и того же процесса, а от возникновения наряду с возбуждением второго угнетающего с иным механизмом. Так, уменьшение сокращения мышцы, при усилении восходящего тока, зависит не от уменьшения раздражающего эффекта более сильного тока (в области катэлектротона), а от падения проводимости в нерве (в области анэлектротона).

Возбуждение известных отделов организма от малых доз может быть обусловлено парализующим их действием на тормозящие отделы. А большие дозы угнетают это косвенное возбуждение[8].

Значение эффективности слабых раздражений или ядовитости малых доз еще более повысилось благодаря открытию олигодинамического действия металлов, сделанному Негели. Он нашел, что металл, например медь, брошенный в сосуд с водой, где находятся живые организмы, их убивает, хотя медь не растворяется в воде в сколько бы то ни было определенных количествах. Это олигодинамическое действие было быстро подтверждено для микробов, которые погибают в чашечке Петри в окружности положенной в нее монеты. При этом, однако, было доказано, что ничтожное количество металлических солей растворяется и в воде, и в питательной среде, куда помещаются металлы.

Вторым важнейшим доказательством значения малых доз были опыты Кравкова (1922) о границах возбудимости живой плазмы, обнаруживавшими видимый эффект при действии на вырезанный орган одной молекулы вещества в литре жидкости.

Оставляя в стороне опыты Кравкова, которых условия мне недостаточно известны, по поводу олигодинамии Негели следует отметить, что в них имеется повторность или, вернее, непрерывность ядовитого действия, исходящего от металла, постоянно отделяющего в ничтожных количествах растворимые соли. Дальнейшая судьба закона Арндта – Шульца связана с работами Бира и проблемой неспецифической терапии.

Глава 3. Неспецифическая терапия и лечение раздражением