Эпидемии. Так начиналась микробиология

Для объяснения этого нарастания предложены различные теории (Mac Nalty[158]).

1. Умножение человеческих соотношений: в особенности обширные передвижения человеческих масс во время всемирной войны. Экспериментальная эпидемиология показывает (Topley[159]), что оживленные сношения являются важнейшим фактором для разрастания эпидемии. Но этот фактор играет одинаковую роль во всех инфекциях и не объясняет нарастания нервных эпидемий.

2. Теория эпидемических циклов, приложимая, быть может, к цереброспинальному менингиту, как, например, и к дифтерии, не может относиться к энцефалиту, как не имеющему циклических прецедентов.

3. Создаваемая инфлюэнцией «эпидемическая конституция». Хотя часто эпидемии энцефалита следуют за инфлюэнцей, но первые его вспышки появились в 1916 и 1917 гг. перед пандемией 1918 г. Да и сама инфлюэнца совершенно не выяснена в своей этиологии.

4. Изменения в восприимчивости нервной системы. Все ускоряющийся темп современной жизни с телефонами, радиопередачей и аэропланами предъявляют непосильные запросы к нервной деятельности, особенно в городах. Невзгоды, сопряженные с войной, еще более могли расшатать и ослабить нервную систему, сделав ее locus minoris resistentiae для инфекций.

Проникнув в нее, какие-либо сапрофитные или малоядовитые микробы могут приобрести эпидемическую вирулентность. Большая определенность достигнута в вопросе о заразительности эпидемического энцефалита. Описаны вспышки заболевания в отдельных учреждениях. Так, например, случай Mac Nalty в приюте для девушек: из 22 последовательно в течение 2 недель заболело 12.

Известны случаи заражения от больного ухаживающего за ним персонала. Инкубация обыкновенно равняется 10 дням. Но, кроме явственных заболеваний энцефалитом, имеются легкие и абортивные формы, которые также могут передавать заразу. По аналогии с менингитом и полиомиелитом допускается широкое распространение носительства. От двух только что упомянутых инфекций энцефалит отличается возрастом заболевающих (все возрасты от грудного до 80-летнего), смертностью (до 50 %) и сезоном наибольшего распространения (первые 3 месяца года).

Что касается путей заражения, то опять-таки по аналогии с другими инфекциями нервной системы указываются верхние дыхательные пути. Однако встречающаяся гастроинтестинальная форма заставляет предполагать также заражение через кишечник.

К сожалению, отсутствие возможности экспериментальной разработки не допускает дальнейшего выяснения эпидемиологии и этиологии эпидемического энцефалита.

Следует отметить, что в последние годы наблюдается в Японии обширная эпидемия энцефалита с высокой смертностью – около 70 %. Она вызывается фильтрующимся вирусом, который способен дать у кроликов смертельное заболевание. Но этот вирус отличается серологически и иммунологически от вируса герпеса и нашего энцефалита.

Заключение

В своем обзоре я не касался клиники и патологической анатомии энцефалита, более или менее хорошо разработанных. Этиология же этой болезни выдвигает целый ряд нерешенных и пока не разрешимых вопросов. Но в этом и заключается ее привлекательность, так как целью науки является находить за пределами известного все новые неизвестные проблемы.

Вопросы туберкулеза

Специфическое лечение туберкулеза

1946 г.

Во время эвакуации я испытывал лечебное действие миколевой кислоты, добытой мною из туберкулезных бактерий еще в 1891 г. Получались интересные результаты, но сегодня я хочу говорить не о них, а о серотерапии туберкулеза, утраченное значение которой я хотел бы восстановить.

Открывшие серотерапию Рише и Герикур – первые постарались применить ее к туберкулезу. Но их попытки и вскоре затем исследование сыворотки Маральяно (1895) и Марморека. (1908), не основанные на экспериментальной базе излечения животных, а примененные непосредственно к больному человеку, имели лишь преходящее существование.

Более серьезными были опыты Беринга (1904). Для приготовления сыворотки он обратился к гусю, который действительно очень мало восприимчив к человеческому туберкулезу. Но он получил неблагоприятные результаты при лечении чахоточных и положил конец серотерапии туберкулеза, объявив, что для человека, больного туберкулезом легких, всякая чужая сыворотка вредна, так как вызывает аллергическую реакцию.

Все дальнейшие противотуберкулезные сыворотки, из которых можно указать на препараты Руппеля и Рикмана (1910), полагавшими возможным получить более сильную сыворотку, иммунизируя уже зараженных туберкулезом животных, также не имели экспериментальной базы и также не могли удержаться в терапии. То же следует сказать о препарате Шпенглера, готовившего его из цельной крови. Хотя для его эксплуатации был создан целый концерн, который давал немалый доход изобретателю, недейственность его была общепризнана.