Эпидемии. Так начиналась микробиология

Исключения составляют два русских ученых, которые приготовили сыворотки, предохранявшие морских свинок. Непорожний (1908) готовил ее на собаках, а Кутейщиков (1928) исследовал на лошадях. Однако, несмотря на благоприятную экспериментальную основу, обе эти сыворотки не удержались в применении к лечению людей.

Причины этой постоянной неудачи серотерапии при туберкулезе указываются две. Во-первых, повторное введение сыворотки должно вести к анафилактическому шоку со всеми его неблагоприятными последствиями.

Во-вторых, чужеродные белки вызывают появление преципитинов, которые осаждают антитела и лишают сыворотку ее специфического действия.

В доказательство приводятся опыты удачного лечения гомогенной сывороткой. Так, Ремер, заразив 4 овец туберкулезом, удачно лечил двух из них сывороткой иммунизированной овцы.

Нейфельд и Ланге повторили эти опыты в более широком масштабе и нашли, что хотя полное предохранение не удается, но иммунные сыворотки значительно удлиняют жизнь сравнительно с сывороткой нормальной. Майер и Хорли также подтвердили эти опыты, впрыснув овце 860 мл крови иммунизированной овцы и найдя, что это предохранило ее по отношению к ядовитым туберкулезным бактериям по сравнению с овцой нормальной. Однако Шредеру и Меллеру подобные опыты на корове не удались (Рич, стр. 571). Но главная причина недостаточной эффективности туберкулезной серотерапии заключалась в ничтожном содержании антител в применявшейся сыворотке. Получить же высокое их содержание нельзя было за невыделением соответственных антигенов. Они имелись в туберкулезных бактериях, как было установлено Кохом в 1891 г., но употреблять последние для необходимо продолжительной иммунизации было слишком вредно для иммунизируемых животных вследствие того, что цельные бактерии не рассасывались бесследно, а вызывали некробиоз тканей и абсцессы, как показал тогда же Кох. Выделить же из них необходимый антиген не удалось ни Коху, никому другому до самого последнего времени. Нужный антиген имеется также в жидких туберкулезных культурах, но здесь он связан с ингибирующим его полисахаридом, как было указано только на этих днях Флоренс Зейберт.

При таком положении вопроса представляла большой интерес найденная мною чрезвычайная невосприимчивость к туберкулезу бурых крыс – пасюков (Rattus norvegicus).

Как я сообщил в 1924 г., пасюки не только обладают высоким иммунитетом по отношению к бактериям человеческого туберкулеза, которые не способны повести у них к образованию бугорков, но, кроме того, очень легко вакцинируются и приобретают при этом способность бесследно уничтожать громадные количества вводимых в их организм живых бактерий. Я писал: «пасюки могут быть вакцинированы от туберкулеза и переносят тогда громадные количества живых бацилл». Замечательна история крысы № 10. Она была привита первый раз 31 августа густой эмульсией живой культуры в брюшину и оставлена в покое до конца сентября. К тому времени она приобрела иммунитет, благодаря которому безнаказанно перенесла в течение 2 месяцев 9 инъекций больших количеств, по 5 и 3 см³ бацилл в мышцы и в брюшину. Десятое впрыскивание было ей сделано 20 декабря в количестве 10 см³ густой эмульсии под кожу спинки. Она оставалась совершенно здоровой до 5 января, когда была убита хлороформом, так же как контрольная № 30, одинаково с с нею привитая 20 декабря.

У крысы № 30 на месте заражения под кожей небольшое скопление клеточек с туберкулезными бактериями.

У крысы № 10 на месте подкожной прививки – никаких его признаков: 10 см³ густой бациллярной взвеси (иначе говоря, ²/₃ хорошо развившейся картофельной культуры) исчезли бесследно. Внутри брюшной полости также не осталось никаких следов сделанных инъекций: нигде нет ни абсцессов, ни каких-либо туберкулезных поражений. Все органы совершенно нормальны. Сальник также имеет нормальный вид, но в нем (и только в нем) найдены бациллы в очень небольшом количестве и в различных стадиях лизиса, как и в узелке крысы № 30.

Для сравнения я приведу историю крысы № 24. Она также была вакцинирована однократным введением туберкулезных бактерий в брюшину 15 сентября, а затем 16, 29 и 31 октября была реинфицирована впрыскиванием в брюшину 1,5 и 5 мл культуры. На следующий день, 1 ноября, она была убита хлороформом. При вскрытии в полости брюшины был найден экссудат и много отдельных гнойников: гнойники были также в печени. При микроскопическом исследовании в экссудате и во внутрибрюшинных гнойниках оказалось очень много туберкулезных бактерий внутри лейкоцитов. В печеночных же гнойниках бактерий почти нет. Небольшие количества попадаются во всех органах.