Эмигрантский синдром

Привет, подруга. Мы не виделись с тобой больше 10 лет. Я сейчас живу за границей. Прости, я тогда уехала неожиданно для всех и для себя тоже. Ты не знаешь, что со мной произошло? Я тебе напишу, слушай. Ты помнишь то тяжелое время, когда у нас в стране «бодрыми шагами» шла перестройка. Мы с тобой тогда почти не виделись, было не до дружеских встреч.

Как сейчас помню, как я устало бреду по унылому гастроному и слышу сзади голос малыша, недавно научившегося читать. Он читает по слогам все вывески в магазине: – Ма-ка-ро-ны, ма-ка-ро-ны., вер-ми-шель. Каждый слог четко гармонирует с моим шагом и грустной думой о традиционном «итальянском» ужине «а-ля Советы» из макарон с томат-пастой. Ты помнишь это любимое блюдо времен дефицита? С тех пор я не ем макароны.

Вообще, эти тяжелые годы до сих пор вспоминаются с содроганием. Ты помнишь, как мне, искусствоведу с 20 летним стажем работы в питерском музее, ради хлеба насущного пришлось на время переквалифицироваться в «челнока». Сразу скажу, что из этой затеи ничего не вышло. Были и другие неудачные «пробы». Правда, мне повезло.

Глотком свежего воздуха оказалось предложение знакомой стать на время гидом – экскурсоводом по музеям Ленинграда для туристов из Германии, которые после падения «железного занавеса» зачастили к нам в Россию. Немецкие туристы – это в основном благообразные «бюргеры», как правило, элегантного возраста. Работать с ними было приятно, они вежливо интересовались историей, памятниками архитектуры и искусства.

Мартин мне понравился сразу, с первой минуты знакомства, когда мне представили очередную группу туристов. Он выделялся высоким ростом, почтительной внешностью и обходительностью. Наши чувства были взаимны, и мне было приятно получать от него всяческие знаки внимания. При этом на его лице всегда царила улыбка. Меня подкупало его приятное спокойствие и уверенность в поведении. Нет нужды распространяться насколько он отличался от советских мужчин того времени, которые в поисках куска хлеба чаще находили не работу, а товарищей по несчастью, с которыми «запивали» перестройку в подворотнях, с соответствующими выражениями. Чем меня еще поразил Мартин? Он совершенного не пытался меня поцеловать или совершить какие действия интимного характера (наш бы сразу в койку затащил). За 2 недели знакомства мы только брались за руки. Представляешь? Хотя как выяснилось, намерения у него были достаточно серьезны. Он был, как и я, разведен. Перед отъездом он предложил мне выйти за него замуж, и стать хозяйкой виллы, на которой он уже несколько лет одиноко обитает. Конечно же, я сразу согласилась. В то время, каждая женщина мечтала выйти замуж за иностранца и уехать за границу.

Ты наверное помнишь, как мы встретились с тобой у метро и ты грустно рассказывала, как тебе нечем кормить детей, когда ты по телевизору видела, что в Германии в одном только магазине продается 50 сортов колбасы. Не сказала я тебе тогда, что с вожделенным иностранцем познакомилась, не потому, что боялась сглаза, а просто не верилось, что вытащила счастливый билет. Когда Мартин уехал и пообещал прислать мне свадебное приглашение, я и тогда не до конца верила своему счастью. И только уже в туристическом автобусе, идущем в Германию, до меня дошло, что это правда. Значит, есть еще любовь на свете, думала я в предвкушении сказочной жизни. Чем не история про современную Золушку?

Хотелось бы в продолжение этой умилительной истории тебе написать следующее: «и поженились они, и на этой свадьбе было место мало, и зажили они дружно и счастливо». Так до сих пор думают многие мои близкие про мое житье-бытие здесь за границей.

Как я сейчас живу? «Встаю в 10 утра, плаваю в собственном бассейне, обедаю в лучших ресторанах, а потом провожу время в косметических салонах в борьбе с морщинами. Наша вилла находится в прекрасном живописном уголке самого Запада Германии. У меня много немецких подруг, с которыми я занимаюсь фитнесом, посещаю и организовываю вечеринки!»

Ты мне не верь, все, что взято в кавычки, это из моих фантазий. Немецкая жизнь моя действительно оказалась сказкой, только уж очень страшной. И не верь никому, когда говорят, что за границей «Рай». А иностранцы – прекрасные воспитанные мужья. От своих ты хоть знаешь чего ждать, а вот от чужих…

Обещанная вилла оказалась небольшим домом на окраине поселка с пустыми комнатами. Постаралась бывшая жена. Захватив с собой по брачному договору все, что можно и что нельзя. Мартин оказался местным безработным. А в Германии это вовсе не престижно, то есть социальный статус безработного ниже среднего. Главное, для немецкого бюргера в семейной жизни – это строжайшая экономия во всем, начиная от продуктов, и кончаю светом и теплом. Вся жизнь по расписанию, подъем в 7 утра. Н завтрак традиционный йогурт или бутерброд, кофе. Посещение биржи труда, обед, сон, после обеда поход по магазинам. Вечером, телевизор и пиво. А секс один раз в месяц по–расписанию. И это нормальная немецкая жизнь. Я работаю у Мартина кухаркой, уборщицей, короче «путцфрау» (это слово не переводится). Короче, жизнь со шваброй и тряпкой. Причем, мой дорогой немецкий муж в ответ на мое недовольство сказал, «а что ты хочешь, радуйся, ты живешь в центре Европы, в цивилизации, а не со своими медведями-алкоголиками».

Понятно, что долго такую жизнь я не смогла выдержать, этот кошмар продолжался примерно год. В один непрекрасный день я заявила Мартину, что хочу от него уйти. На что он мне ответил, что никаких прав у меня нет, а паспорт мой он спрятал. А потом признался, что уж больно вкусно я готовлю, поэтому ему жаль со мной расстаться. Причем он искренне недоумевал – чем плохо мне здесь живется? Я ему отвечаю, мы живем в лесу, никуда не ходим, я бы сходила в театр или на выставку. На что он мне недоуменно ответил: – А зачем тебе все это? Убирай, готовь и больше от тебя ничего не требуется.

И тут я решилась. Вот, где проявился «русский характер». Вышла на трассу, поймала попутную машину, хотя это в Германии не принято, и приехала в большой город, который от нашей деревни находился примерно в 50 км. Водитель, взглянув на меня, вежливо поинтересовался: – Сколько я беру в час? (он имел ввиду интимные услуги). Но увидев мою решимость и расстроенное лицо, проявил сочувствие и даже довез бесплатно.

Огромный сверкающий неоновыми рекламами современный западный город. Я стою на улице, и мне кажется, что все это происходит не со мной. Одна, без документов в чужой стране, Что делать? Обратилась к первому встречному с просьбой подсказать, как мне пройти в полицию, а он оказался русским. Должно же когда-то повезти. Вот тут-то я и выложила ему всю свою историю и все то, что накипело в душе. Незнакомца тоже звали Мартин. Он – русский немец, вернувшийся со своими родными на историческую родину. Я, честно говоря, подумала, что он меня пошлет куда подальше. Но случилось неожиданное, мы сели на скамейку, он дал мне носовой платок и рассказал, что подобных случаев, который произошел со мной, немало. И не потому, что русские хорошие, а немцы плохие, просто здесь другая страна и другие нравы. А мы все же сильно отличаемся от них. Что же было дальше? Не буду рассказывать, сколько мытарств еще пришлось преодолеть, особенно когда касалось немецкой бюрократической машины. Пришлось преодолеть и недоверие к моим новым друзьям, с которыми меня познакомил Мартин. Я в то время не верила никому, но и это пережила. Говорят, нет худа без добра. Если бы я не уехала тогда к немецком мужу, если бы не нахлебалась бы с ним достаточно горя и неуважения, я бы, наверное, никогда бы не встретила бы того единственного мужчину, которого ждала всю жизнь, и, наверное, никогда бы не была с ним счастлива. И это искренне. И еще, оказывается, что я очень люблю макароны, мы с Мартином теперь часто посещаем итальянские рестораны. Пока, подруга, будь счастлива, и не унывай. Недаром говорят, что в 40 лет жизнь только начинается.