Эйнемида I. Семена раздора.

– Я надеюсь, что это не так, – вздохнул эфериянин, – но погляди на это с другой стороны: его нашли на месте преступления. Свидетелю, – он кивнул на незнакомого Хилону парнишку в эферском гиматии, – показалось, будто они боролись. Что тут ещё можно подумать?

– Свидетель эфериянин, – зло бросил Полимах, – и цена его словам – обол!

– Что ты имел ввиду, говоря про наше слово? – угрожающе спросил кто-то из эфериян, подаваясь в сторону Полимаха. Эрептолем положил ему руку на плечо.

– Успокойся, Перей, эферияне чтут перемирие и не опускаются до клеветы – в отличие от других.

– Эферияне не опускаются до клеветы? – расхохотался Полимах, – Да не на том ли стоит ваш полис?!

Среди эфериян и их друзей раздался гневный ропот, другие же, напротив, одобрительно засмеялись. Казалось, вот-вот, и над телом убитого разразится безобразная драка.

– Прекратите, вы в священном месте! –сказал урвософорец Архел. Вроде бы негромко, но все тут же притихли. – Нужно найти убийцу, а не предаваться склокам. Это Калаида, значит, право суда принадлежит досточтимому Киону и его сотоварищам.

Верховный жрец важно кивнул.

– Это так, досточтимый Архел. Необходимо найти и осудить виновного. Святотатство не должно остаться без наказания, иначе боги разгневаются.

– Нечего тут искать, всё ясно... – начал было Перей, но Архел прервал его взмахом руки.

– Как я понимаю, главное свидетельство против Хилона – то, что его застали рядом с телом. Но при этом, убитый его друг.

– Ссоры между друзьями приводят к самым страшным преступлениям, – худощавый седобородый мужчина в белом говорил негромко, но окружающие внимали с почтением, если не сказать со страхом. Иреон ‒ архонт Дневного Света, священного братства Латариса. Они славились умением изобличать святотатцев и карать преступников.

– Прежде спросим самого Хилона, – сказал Архел. – Хилон, это ты убил его?

– Конечно нет, клянусь Аэлин!

– Ты видел, кто это сделал?

– Нет, я нашёл его так.

– Я хотел бы спросить, – вкрадчиво сказал Иреон. – Как получилось, что два соперника по состязанию оказались вместе в этом уединённом месте?

– Меня сюда вызвали, сказали, что это важно. Я не знал, кого встречу. – сказал Хилон, осторожно подбирая слова. Опытный обличитель сразу же безошибочно почуял слабое место. Тайная встреча между соперниками была преступлением сама по себе.

– И ты так просто пошёл на встречу неизвестно с кем? – латариец нехорошо улыбнулся.

– Мне передали сообщение, в нём было указание на то, что послание от друга.

– Кто передал тебе сообщение?

– Какой-то юноша, лаиссец, я его не знаю.

– Леотий, – Иреон обернулся к лаисскому стратопедарху, – нужно будет узнать, правда ли это. Так значит, ты, Хилон, утверждаешь, что получил послание и сразу пошёл сюда?

‒ Да, это так.

– Я верю Хилону, – сказал сенхейский стратег Микеид. Лицо этого могучего мужчины было бледно от пережитого потрясения. Он дружил с отцом Тефея и уже представлял, как будет сообщать ему о гибели единственного сына.

– И напрасно! – воскликнул Харидем, – Лгать у него в обычае, анфейский народ мог бы тебе об этом порассказать!

– Следи за языком, Харидем, если не хочешь отвечать перед судом анфеархов! Поверь мне, анфейцы узнают, как ты брехал на нашего гражданина перед эйнемами, – Анексилай встал рядом с Хилоном. Несмотря на выпитое в шатре у Пердикки, он казался трезвым. Царь со свитой был здесь же, насмешливо наблюдая за перепалкой.

– Тебе ли пугать меня народом, Анексилай? Народ уже устал от вас! Всем известно, что ради своих богатств вы способны на любую мерзость!

Началась яростная перебранка, говорили все разом и дело опять едва не дошло до кулаков. Здравомыслящим людям насилу удавалось сдерживать разгорячённых вином соотечественников.

– Его обнаружили рядом с телом, в каком суде не сочли бы такого доказательства достаточным? – спросил эфериянин Перей, обращаясь, преимущественно к верховному жрецу.

– Хилон не убивал его, – неожиданно сказал урвософорец Агесиполид. Все удивлённо воззрились на юношу, осмелившегося влезть в спор мужей.

– Откуда ты знаешь? – несмотря на раздражение, Перей удержался от грубости. Грозная слава – лучший наставник в учтивости.

– Посмотри на рану и вспомни, как кинжал сидел в теле убитого, так можно ударить только правой рукой. Хилон – левша, правая рука у него гораздо слабее, когда мы бились, я это хорошо заметил. Если бы он хотел кого-то зарезать, он бы ударил левой.

– Наконец-то, разумный довод, – саркастически улыбнулся царь Пердикка. – Убийца и впрямь был правшой, к тому же у анфейца не было при себе кинжала.

– Кинжал можно спрятать в одежде, – возразил кто-то.

– Так, чтобы это пропустил мой дорогой Орикс? Не думаю, – царь кивнул на благообразного мужчину с добродушным выражением лица. Орикс – молочный брат царя и начальник его тайной службы, печально знаменитой своими деяниями. Хилон вспомнил, как Орикс, будто случайно, столкнулся с ним, прежде, чем Анексилай представил его царю.