Эйнемида I. Семена раздора.

– Подумай об этом с другой стороны, – сказал Дорилай. – Хорошим стрелком нужно быть не только на стадионе. Ты предлагаешь лучнику стрелять из оружия, которым тот воспользуется раз в жизни, но так мы не узнаем, каков он в бою. Только если лучник стреляет из своего собственного оружия можно по-настоящему понять, что он за стрелок. Состязаться должны оба: стрелок и его лук, потому, что ни один из них не сможет выстрелить без другого.

– Клянусь Колесницей Сефетариса, это правда! – воскликнул Ликомах. – Надо бы постановить, чтобы луку тоже вручали венок, ибо несправедливо, когда стреляют двое, а награждают одного!

Все засмеялись, Хилон же промолвил:

– Оба способа по-своему хороши, но действительно ли главная задача состязания – выявить, кто самый лучший стрелок?

– Для чего ж ещё состязаться? – удивился Ликомах.

– Конечно, в состязании выявляется лучший, ему вручают венок, но ради этого ли были учреждены Игры. Вспомни, кто основал Игры в Калаиде?

– Это знает каждый: Иулл.

– У нас он известен как Юл, – вставил верренец. – Город Лувония считает его своим покровителем.

– Вот именно, Иулл, а чем он более всего известен?

– Ну, тут можно перечислять до утра, это же герой из героев, – Ликомах развёл руками. – Перебил ликадийских гигантов, убил шестиглавого змея, добыл целебное зелье с морского дна, что там ещё?

– Победил богиню горы Ина! – добавил кто-то.

– Взлетел на небо на гигантской птице!

– Уговорил Эйленоса простить Великий Грех и прекратить чуму!

– Первым объединил всех эйнемов, – негромко промолвил Дорилай, и Хилон кивнул.

– Вот именно. Многие герои совершали подвиги не менее славные, но именно Иулл первым объединил всех эйнемов. Иулла почитали так, что дали ему право вершить суд во всех эйнемских землях, за что его и прозвали Судьёй. Можно сказать, он единственный, кто когда-либо правил всей Эйнемидой.

– И как же это связано с состязаниями? – спросил Ликомах.

– Самым прямым образом. Иулл желал объединить народ, он даже велел уничтожить все упоминания о своём происхождении, чтобы каждый эйнем мог считать его своим земляком. Он учредил Синод, всеэйнемские собрания, ввёл в обычай игры и состязания. Всё для того, чтобы эйнемы не забывали, что они едины.

– И выясняли на состязаниях, кто из них лучший. Разве не так?

– Посмотри, какие состязания учредил Иулл в Калаиде. Всё это, по сути, воинские упражнения: стрельба, бег, борьба, и так далее. Иулл желал сделать эйнемов сведущими в военном деле и поощрил их к тому с помощью состязаний. Сколько атлетов соревнуются здесь, в Терии, в Омфии и в других местах? А ведь тысячекратно больше упражняется у себя дома. Не столь важно, кто из них лучший, важно, что все они стали стрелками и борцами, научились метать копьё или править конём. Венок за победу здесь не более чем средство для достижения цели.

– Или морковка, которая заставляет осла идти куда нужно, – усмехнулся Верр Турн. – Если ты прав, Иулл был остроумным человеком.

– Воистину, многие очевидные вещи мы не замечаем, – покачал головой Дорилай. – Наверняка всё было именно так, как ты сказал. Но тогда тем более правильно, что каждый стреляет из того же лука, который возьмёт на битву.

– Есть и ещё одно соображение, – поднял палец Хилон. – На Играх эйнемы узнают о жизни в других полисах, обмениваются новостями, делятся знаниями. Таким образом мы учимся друг у друга, а от этого становится сильнее весь народ. Не для того ли устроитель велел лучникам и колесничим соревноваться со своими луками и на своих колесницах, чтобы эйнемы видели, у кого наилучшее оружие и заводили у себя такое же? Ведь нам известно, что во времена Иулла воины шли в бой на колесницах:

...мощной рукой он поводья коней буйнонравных сжимает,

Брат же его из упругого лука разит медноострой стрелою...

...и сколь же правы были тогда предки, включив позднее в число состязаний бои фаланг и состязания всадников, ведь ныне эйнемы сражаются сомкнутым строем либо в седле.

– Колесница Сефетариса, это здорово! – воскликнул Ликомах, хлопнув ладонью по сосуду с вином. – Действительно, мы ведь многому учимся на Играх и сами того не замечаем!

– Не знаю, свидетельствует это о хитроумии Иулла, – заметил Верр Турн, – мы ведь не можем знать, желал ли он устроить именно так или это вышло случайно, но что несомненно, так это хитроумие Хилона из Анфеи. Как видно, слухи о тебе не лгут.

– А я говорил: самая умная голова! – рассмеялся Ликомах, – А теперь, раз мы всё выяснили, давайте возблагодарим Латариса, несущего свет, открывателя истины – ну и не оставим его без возлияния!