Эйнемида I. Семена раздора.

Раздевшись догола, Кинана уложила свернутую валиком одежду на ложе, укутав её медвежьей шкурой. Если смотреть от двери, вполне похоже на лежащего человека. Из-под вороха платьев в сундуке, она достала свой наряд для верховой езды: чёрную куртку, штаны, перчатки и сапожки. Сняв со стены широкий пояс с пустыми ножнами, царевна заметила, что пропуск на ночной выход из города исчез – проклятый евнух! Отстегнув бесполезные ножны и бросив их в сундук, Кинана собрала свои склянки и порошки в сумку. Грязь и мусор, оставшиеся после герметических упражнений, царевна, недолго думая, замела под ложе первым попавшимся платьем. Оглядев получившуюся картину, она осталась вполне довольна. В тусклом свете жаровень и одинокой лампы всё выглядело так, словно опоенная царевна кое-как добралась до ложа и уснула, даже не раздеваясь. Лучше уже не сделаешь, теперь нужно выбираться.

Тем, кто её запер, должно было казаться, что деваться ей некуда. Возможно, но есть одно обстоятельство: царице нужно покинуть дворец, и она это сделает. Тем более, если враги столь глупы, чтобы запереть её в собственных покоях.

Никогда не читала про царицу Эсхато, матушка? По преданиям, властная была женщина – есть шутка, будто наследник престола, в день её погребения, излечился от заикания. Ни одно слово, сказанное во дворце, не могло от неё укрыться, она знала, что происходит даже за закрытыми дверями. Думаешь, сказки? Напрасно, матушка, напрасно.

За гобеленом с пёстрым кахамским пейзажем, Кинана нащупала выступающую плитку. Что-то щёлкнуло, и раздался тихий скрежет камня по камню. Довольно улыбнувшись, Кинана нырнула за гобелен, всем телом навалилась, и стена сдвинулась с места. Запах пыли и затхлости наполнил ноздри царевны, но сейчас она не променяла бы его на самые изысканные ароматы. Это был запах свободы!

Кинана шагнула в открывшийся проход, постаравшись как можно аккуратнее расправить за собой гобелен. Едва потайная дверь закрылась за спиной, тьма обступила царевну со всех сторон, но свет и не требовался – это место она знала, как пальцы собственной руки. Кинана обнаружила ход благодаря своему приятелю Алкету. Вдохновившись рассказами учителя об устойстве жилища кахамского канды, юноша составил план ордейского дворца и решил, что здание полно тайных комнат. Вместе с Хресием и Келессом они обстукали стены во всём дворце, но, конечно, так ничего и не нашли. Кинана отнеслась к этим поискам насмешливо, но, припомнив историю царицы Эсхато, решила забавы ради простучать стены собственной опочивальни, крайне удивившись, когда камень за гобеленом отозвался пустотой. На поиски способа открыть потайную дверь ушло около полугода, но дело того стоило. В детстве тайный ход был поводом для гордости, сейчас же вполне мог спасти жизнь.

Короткий переход, поворот, ещё один переход, и Кинана достигла другой потайной двери. Убедившись, что снаружи тихо, она осторожно сдвинула стену и, коротко попросив благословения Сокрытоликой Эникс, скользнула внутрь.

Первое, что пришло на ум Кинане: жаль, что мачеха где-то задержалась. Было бы забавно поглядеть, что бы она сделала, увидев падчерицу в собственной опочивальне. Покои царицы хранили следы недавнего веселья: перевёрнутое блюдо для фруктов, винный кувшин, развороченная постель. Именно отсюда, от ложа жены, царь Пердикка ушёл на встречу со своей судьбой, в воздухе ещё чувствовался его тяжёлый мускусный запах. На глаза навернулись слезы, но царевна тут же взяла себя в руки. Царь мёртв, а его дочь собрались ограбить, не успело остыть его тело. Девушка зло выругалась. Сейчас время для мести, скорбеть будем потом. Приметив у изголовья медный кувшин для воды, Кинана, с нехорошей улыбкой, плюнула в него, искренне надеясь, что слюна всё ещё хранит вкус снадобья, и бросилась к выходу. Дверь не охранялась, и девушка беспрепятственно выскользнула наружу, растворившись в лабиринте дворцовых коридоров.

Успешно избежав встреч со стражей, она вышла к условленному месту. Сумели ли друзья понять всё правильно и сделать что должно? С некоторой тревогой она оглядела пустую комнату и негромко свистнула. Несколько томительных мгновений, и от стены отделилась высокая тень.

– Кинана, ты? – прошептал Алкет, заметно волнуясь.

– Кого ты ожидал увидеть? – негромко спросила царевна, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. – Вы поняли, что случилось? Все на месте?

– Ничего мы не поняли. После полуночи началось странное, стражники забегали, возле некоторых покоев охрану выставили. Мы спать уже ложились, хорошо Хресий с Феано задержался и заметил. Что стряслось?

– Если коротко, отец мёртв, – Кинана сама удивилась, как спокойно это прозвучало. А ведь она произнесла это впервые.

– Боги, Кинана! Как? Я... Мне жаль...

– Тише. С этим потом. Сейчас нужно бежать. Меня скоро хватятся. Всё расскажу по дороге.

– Да, конечно, – быстро закивал Алкет. – Парни уже ждут.

– Феано и Нейя?

– На женской половине, как договорились.

– Хорошо, идём.