Эйнемида I. Семена раздора.

– Теперь послушай внимательно, стратиот Эол, – с расстановкой сказала Кинана, пристально глядя в глаза. – Царь Пердикка убит, – она сделала паузу, давая осознать весь смысл этих слов. – Царь убит, а теперь враги хотят убить меня, его дочь. Я Кинана, дочь Пердикки, наследница трона, – лица друзей стали белее мела, Хресий нервно стиснул рукоять меча. – Пропуска у нас нет, если не откроешь, поступишь правильно, это твой долг, но я, скорее всего, погибну, а царём станет мой брат. Тебе выпала честь выбирать царя Герии, стратиот. Решай мудро и быстро. Я, царская дочь, прямой потомок Хорола и его детей, жду твоего слова.

– Госпожа... – изменившись в лице, изумлённо выдохнул Эол.

– Выбирай, стратиот, – жёстко сказала царевна. – Выбирай, кто будет править Герией.

– Госпожа Кинана, – стражник пришёл в себя мгновенно, чем вызвал уважение царевны. – Я выбрал, госпожа. Слава царице Кинане.

Кинане показалось, будто тело стало лёгким, точно пёрышко. Она даже стиснула поводья, чтобы ненароком не взмыть в небеса. Глядя как стратиот торопливо открывает ворота, царевна горделиво выпрямилась. Первый встреченный подданый выбрал её и повинуется – хороший знак, и очень своевременный.

– Готово, госпожа. Путь открыт.

– Спасибо тебе. Я этого не забуду, а пока возьми серебро, что мы предлагали. Это меньшее, что ты заслужил.

– Госпожа, не надо. Я сделал это не ради серебра. Лучшей наградой будет увидеть тебя на троне.

– Что ж, Эол, этого я тоже не забуду. Да поможет мне Даяра вознаградить тебя.

– Пусть тебе удастся всё, чего ты желаешь, госпожа. Могу я ещё что-то сделать? Я готов пойти с тобой, если прикажешь.

– Нет, стратиот, ты уже сделал всё, что мог. Если никому не скажешь, что меня здесь видел, будет совсем прекрасно.

– Госпожа, я уже забыл, что тебя встречал. Какие-то гонцы с пропуском. Если кто спросит, так и скажу. Счастливого пути.

– Спасибо и до встречи!

Приветственно подняв руку, Кинана тронула поводья. Всадники вскачь пронеслись мимо Эола и тот, помахав им вслед, принялся закрывать ворота. Управившись с тяжёлым засовом, он резко обернулся на мелькнувшую позади тень. Стражник пристально вгляделся в темноту, но ничего не разглядел.

– Опять эти собаки, гарпия их съешь, – беззлобно ругнулся он. Ещё раз проверив, заперты ли ворота, Эол неспешно побрёл к сторожке.

Глава XVII

Агора встретила Хилона горой истерзанных трупов, но он почти не обратил на это внимания – закостенел, пока его вели по охваченному ужасом городу. Уже рассвело, но бойня продолжалась, и по улицам Анфеи текли реки крови. Банды вооружённых палками молодчиков, подобных давешнему юнцу, сновали повсюду, до смерти забивая всякого, кто имел несчастье им чем-то не понравиться. Ещё вчера праздничная, Анфея напоминала город, охваченный чумой.

Рыночная площадь полнилась народом, многие в нарядных одеждах, кое-кто даже в увядшем праздничном венке. Тут и там, среди возбуждённо-радостных мятежников, мелькали испуганно-растерянные лица обычных граждан. Все взгляды были прикованы к ораторскому помосту.

– ...итак, сограждане, дело ясно и вина несомненна! Желая отнять у народа исконные права, желая, чтобы власть принадлежала немногим, они потакали заговору по свержению демократии! Доказательств более чем достаточно! Всякий, кто, при таких свидетельствах, потребует мягкости и снисхождения к преступникам, сам должен вызвать подозрения! Только смерть! Сорняк тираннии должен быть вырван до конца, ибо если оставить хоть малый росток, он прорастёт и заглушит прекрасный сад свободы! Я требую для обвиняемых смерти!

Оратором оказался знакомец Хилона Ктесипп. Облачённый в красный гиматий и венок из белых роз Латариса, демагог упивался обожанием толпы. Его окружала дюжина молодчиков с палками, меж которыми выделялся зверообразный детина с жестоко-тупым выражением небритого лица и густо поросшими шерстью руками. Напротив сгрудились обвиняемые, чуть больше десятка человек. Хилон различил могучую фигуру стратопедарха Диомида, рыжеватые волосы Фелеса и некоторых других – все члены совета и аристократы.

«Слава Ктесиппу, победителю тираннов!» – истерически завопил кто-то в толпе, на другом конце агоры тут же откликнулись: «Слава спасителю Анфеи!». Восторг был всеобщим, какой-то юноша, запрыгал от возбуждения. Харидема, Лампрокла, Силана и прочих Хилон обнаружил у ораторского возвышения. Опытные политики держались подчёркнуто в стороне, свалив грязную работу на Ктесиппа, но, судя по их лицам, многие уже задумались, не слишком ли много власти вручили дерзкому выскочке.

– Есть ли у кого возражения?! – воскликнул Ктесипп. – Пусть тот, кто не согласен выйдет и заявит об этом! Или все согласны с приговором?! Отвечай, свободный народ Анфеи!

«Убей тиранна!» «Горе им!» Над головами взметнулись кулаки, вылетевший из толпы камень прокатился по возвышению и остановился у ног испуганно вздрогнувшего Фелеса.

– Решение принято! Преступники будут отданы народу! Бойн!