Егор Гайдар

Что стояло за назначением Ивана Фролова, и кем вообще был этот человек, сыгравший столь значительную роль в нашей истории?

Переделка «Коммуниста», транслировавшего городу и миру ключевые идеологические послания партии, была критически необходима Горбачеву. Аудиторию, привыкшую считать журнал источником руководящих указаний, следовало переориентировать на новые идеи. Именно им – первым, вторым, третьим и прочим секретарям и завотделами партийных комитетов всех уровней, от республиканского до районного – следовало донести простую идею: не все так просто. Торопиться не надо, как говорил товарищ Саахов в «Кавказской пленнице». Нужно задуматься.

«Коммунист» – место, где рождалась современная версия марксизма-ленинизма, интеллектуальный рупор партии, выходивший в свет раз в 20 дней, был в этом смысле неоценимым ресурсом.

Фролов пригласил на должность политического обозревателя, которая находилась в ведении секретариата ЦК, Отто Лациса. Назначение должно было быть одобрено всеми секретарями Центрального комитета компартии СССР.

Одиннадцатилетняя ссылка Отто Рудольфовича закончилась, хотя и не сразу – ему припомнили то самое давнее партийное взыскание, и Ивану Тимофеевичу Фролову потребовалась помощь самого генерального секретаря. Заодно Фролов настоял и на том, чтобы Лацис занял позицию первого зама главного редактора. Он в нем нуждался так же, как Горбачев в Александре Яковлеве.

Среди советских философов Фролов (а он окончил философский факультет МГУ в 1953 году) выделялся тем, что посвятил много статей и сил защите генетики. В 60-е годы написал целый цикл статей в защиту советских генетиков, а в 1971 году выпустил книгу – «Генетика и диалектика», где на помощь наследникам Вавилова призвал «тяжелую артиллерию» – Маркса, Энгельса, Ленина. Недаром об этой книге высоко отзывался П. Л. Капица. Возможно, перед наукой в целом у Фролова был целый ряд каких-то других грехов, но часть из них он отмолил хотя бы одним этим поступком. В 1968–1977 годах журнал «Вопросы философии», где он был главным редактором, занял особое место в ряду академических изданий – достаточно сказать, что его сотрудниками были Мераб Мамардашвили и Владимир Кормер. Фролов не боялся приглашать в редакцию этих, прямо скажем, необычных для «идеологического» издания людей, практически изгоев.

Уже после «Вопросов философии» он был ответственным секретарем, а фактически руководителем издававшегося в Праге журнала «Проблемы мира и социализма» – почти официальным местом ссылки многих партийных диссидентов и «партизан 68-го года». Это был международный журнал компартий многих стран, и не только социалистического лагеря, и уровень свободы тут был совсем другим. Тот же Лацис здесь провел много лет. Короче говоря, если Иван Фролов сам «партизаном» и не был, то был достаточно умным человеком. Это во-первых, а во-вторых, многих «партизан» он очень хорошо знал лично – и им симпатизировал. Как говорил критик Александр Архангельский: «были писатели-шестидесятники», а были «начальники-шестидесятники».

Егор Гайдар оказался в той команде, которая былью сделала анекдот: «А ты читал сегодня первую полосу “Правды”? – Нет, а что там? – Это не телефонный разговор».

Редакция «Коммуниста» располагалась в одном из самых исторически «намоленных» мест старой Москвы, в усадьбе Вяземских-Долгоруких, на задах Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина.

Здесь родился поэт Петр Вяземский, и кто только не жил в разные времена – от историка Николая Карамзина до видной коммунистки Ларисы Рейснер.

Неподалеку – Институт философии, в десяти минутах ходьбы – журнал «Вопросы философии», близкий «Коммунисту» не только географически, но и интеллектуально.

Сотрудники партийного издания сидели в правом крыле (если смотреть от Музея изобразительных искусств), центральную часть занимал музей Маркса – Энгельса – в полном соответствии с названием улицы и историческим назначением самого журнала. В годы войны здесь был штаб партизанского движения. Теперь «партизаны» заявляли о себе уже во весь голос из самого эпицентра марксистско-ленинской ортодоксии.

С 1986-го и до самого конца Советского Союза – уже после того, как Горбачев заберет Фролова к себе в помощники, в Политбюро ЦК, а редактором станет Наиль Биккенин, – журнал останется одним из главных интеллектуальных рупоров перестройки.

Да, популярность «Коммуниста» едва ли сопоставима с «Огоньком» и «Московскими новостями» тех лет и толстыми журналами, в том числе с «Новым миром», выходившим парадоксальным образом в такой же, как и «Коммунист», голубого цвета обложке. Но тем не менее читатели у него появились отнюдь не только в среде «номенклатуры». Журнал обрел множество новых заинтересованных болельщиков – так много людей никогда в жизни добровольно и с интересом не стремились читать какие-либо образцы специфической партийной прессы.