Егор Гайдар

Полемизируя с академиком Энтовым, Петр Авен назвал Гайдара человеком действия, но не ученым: «Гайдар не был нацелен на получение нового знания, он хотел делать реформы. Сперанский был его героем».

Разговор о Гайдаре-ученом и о Гайдаре-политике завершил Анатолий Чубайс, который задал вопрос Петру Авену: «Ты говоришь, что Гайдар не ученый. А Маркс – ученый? – Нет. – А Хантингтон и Фукуяма – ученые? – Да. – Вот тут ты и попался». До Гайдара, заметил Чубайс, не было теории перехода от социализма к капитализму, а это, как ни крути, огромное научное достижение. «Долгое время» – это работа на уровне Сэмюэля Хантингтона и Фрэнсиса Фукуямы. Получается, что Гайдар – все-таки ученый.

Чем отличается экономист от любого другого «гуманитария»? Своим пристрастием к цифре. Сама наука строится на цифровых расчетах. Таблицы, графики – всего этого много в работах Гайдара. И все же читать их безумно интересно даже для глубокого гуманитария. А значит, правильно было бы назвать его тип творчества – писатель. Это работы прежде всего писательские. Но жанр, в котором работал Гайдар, пока больше востребован на Западе, не в России, – это проза интеллектуала, документальная литература для очень умной аудитории. Гайдар немного не дожил до настоящего бума жанра нон-фикшн, до переводной литературы, обрушившейся на жадную до новых имен русскую аудиторию, до популярности социальных и философских трудов, романа-эссе.

Но мы уверены, что его книги будут прочитаны в будущей России. И по достоинству оценены.

Ведь он предсказывал не только плохое, но и хорошее. Пытался заглянуть в будущее.

«Есть базовые факторы, влияющие, как принято считать, на динамику роста: это доля инвестиций в ВВП, расходы на образование, открытость экономики и т. д. Но всегда найдутся страны, где эти факторы действовали, а роста не было. У. Истерли (американский экономист. – А. К., Б. М.) ввел в научный обиход не очень точное, но любопытное понятие: способность национальных институтов обеспечивать современный экономический рост. Основываясь на реалиях российского развития последних полутора веков, можно утверждать: российские социально-экономические институты демонстрировали способность поддерживать экономический рост на среднемировом уровне…

Допустим, что существовавшая на протяжении полутора веков дистанция сохранится и дальше. Тогда через 50 лет уровень, и стиль жизни, и структура занятости, и инфраструктура будут в России примерно такими же, как сегодня во Франции или Германии. Это предполагает годовой рост российского душевого ВВП около 2 % – такими же темпами или несколько более высокими развивалась мировая экономика на протяжении последнего века. Однако если российская экономика в течение ближайших десятилетий будет развиваться так же, как в 1999–2004 годах, отставание от лидеров сократится до одного поколения».

…«Коротко извинитесь», – просил Гайдар своего помощника Леонида Тодорова, когда погружался в работу над книгами и не мог отвечать на запросы: поездки, тексты, интервью, выступления, отвлекавшие от той работы, которую Егор считал самой важной и самой содержательной. «Он как бы забирался под корягу и вытащить его оттуда было крайне сложно», – рассказывал о таких периодах Леонид.

На Гайдара работала большая команда, которая занималась тем, что называется data mining – сбор данных. Например, при написании «Гибели империи» была необходимость в архивных материалах – над их поиском работал Александр Максимов, сотрудник двух журналов, учрежденных Гайдаром – «Открытой политики» и «Вестника Европы». Сводный брат Егора, Никита Бажов, тоже трудился в «Открытой политике», тоже помогал Егору. Многие сотрудники – в том числе Леонид Тодоров – проводили время в ИНИОНе, подбирая книги по темам, интересовавшим Гайдара: в его рабочем кабинете до сих пор хранятся инионовские ксероксы.

Рукописи Егор показывал множеству людей, которым он доверял, в том числе профессиональным журналистам – Леониду Радзиховскому, Виктору Ярошенко, Отто Лацису. Редактурой и обсуждением ее деталей с автором занимался Леонид Лопатников.

Очень помогала в работе над книгами его жена, Мария Аркадьевна. В последние годы Гайдар наговаривал тексты своих книг, при этом во все убыстряющемся темпе ходил по кабинету, иногда те, кто стенографировал, едва поспевали за ним и за ходом его мысли. Затем начинались монтаж фрагментов и работа над источниками и многочисленными сносками, которые превращались в отдельную книгу в книге.

«Гибель империи» – пророческая книга. И не только в точном и детальном разборе «предсказаний назад», то есть ретроспективном анализе развала СССР. Пророческая она для сегодняшней России – в первую очередь. «Обращения к постимперской ностальгии, национализму, ксенофобии, привычному антиамериканизму и даже к не вполне привычному антиевропеизму вошли в моду, а там, глядишь, войдут и в норму. Важно понять, насколько это опасно для страны и мира».

…Вошло в норму.