Его Высочество Пиц. Узы

– Немного лучше. Небольшая лихорадка. Врач считает, что это инфлюэнца, – поделился Эрик и кашлянул для убедительности.

– Тогда Вам действительно лучше воротиться в постель. Болезнь коварна. Вы, вероятно, слышали, наш кузен Эдди умер от этой страшной заразы в начале года… – Великий Князь старательно изображал беспокойство.

– Да, весьма прискорбно… но, право, мне неловко оставить Ваше Высочество…

– Ну что Вы! Не беспокойтесь, мы с Ольгой Валериановной быстро обсудим ее идеи, и я откланяюсь. Тоже себя неважно чувствую.

– Что же, позвольте в таком случае удалиться в свои покои… Ежели понадоблюсь, пошлите за мной без всякого стеснения…

– Поправляйтесь!

Эрик поклонился Великому Князю, поцеловал руку супруге и скрылся за дверью.

– Из перечисленных Вами замечательных вариантов мне боле всего симпатична идея напудренного бала а-ля мадам Помпадур, – ровным голосом обратился к Ольге Августейший возлюбленный. Он рассчитывал, что уходящего супруга разговор о вымышленном маскараде успокоит. Как нельзя кстати он вспомнил о московском карнавале у госпожи Веригиной, который описывал ему Сергей.

Лёля закрыла лицо руками. Павел испугался, что она разочарована его необдуманным поступком.

– Я должен просить прощения! Это было крайне глупо и непредусмотрительно…

– Не глупо… безумно! – Ольга убрала руки от лица. Она сияла. – Вам так захотелось меня увидеть, что Вы забыли об осторожности! Я счастлива! Я бы хотела, чтобы Вы совершенно потеряли от меня голову!

Ольга встала и решительно подошла к Великому Князю. Ему тоже пришлось поднятья. Она обняла и поцеловала его в губы.

– Все же нам не следует забываться! Ваш супруг может войти в любую минуту… – Павел пытался сохранить остатки здравого ума. Он снял руки Ольги со своей шеи и отошел к окну. Ее отчаянность пугала Великого Князя. – Я пришел, чтобы сообщить, что уезжаю на Рождество в Москву…

– Ах, как жаль…

– Ничего не поделаешь! Поеду спасать брата. Он совершенно впал в меланхолию…

– Неужели московская погода так на него действует? Что вызывает у него хандру?

– Буквально все – и московское общество, в котором преобладают люди старшего поколения, и неприятные Татищев с Вяземским, и опьяненный собственной славой Толстой, явившийся на конгресс врачей и сорвавший нескончаемые овации, и воображаемая подкрадывающаяся старость…

– Печально…

– Но я-то знаю, что истинная причина кроется в его ссоре с Царской семьей. Его это гложет. Пока не помирятся, ему все будет казаться в черном свете, – Сергею было не обмануть брата. – Поеду, немного отвлеку его…

– К Новому Году вернетесь?

– Возможно…

– Вы будете по мне скучать?

– Непременно! А Вам скучать по мне будет некогда, потому как теперь Вам придется в самом деле устраивать бал-маскарад.

Оба рассмеялись с облегчением.

II

Рождество и Новогодние праздники промелькнули для Павла, как один миг. Бал-маскарад действительно состоялся. Пистолькорс должен был успокоиться. Но Великий Князь не смог насладиться весельем в полной мере, поскольку Сергей настойчиво рекомендовал ему не надевать карнавального костюма, даже несмотря на то, что официальный траур по Аликс уже был окончен, и никаких правил на сей счет не существовало. Старшему брату казалось, что так будет верно. В Пице постепенно нарастало раздражение от того, что брат считал своим долгом раздавать советы, даже когда в них не нуждались. Сергей, конечно, исправно добавлял, что это лишь его мнение. Но что теперь было делать Павлу? Если б после отповеди брата он облачился в костюм, Сергей расценил бы это, как недостаточное уважение к памяти покойной супруги. У Пица не осталось выбора, как прислушаться к словам брата.

К слову, Сергей чувствовал себя немного бодрее. Поздравления и подарки, которыми обменялись семья генерал-губернатора с Царской четой и Наследником, в некоторой степени сгладили конфликт и успокоили Великого Князя. Когда же Александр III серьезно заболел в середине января, Сергей и вовсе позабыл о своей обиде на супругу и сына Императора. Единственной темой, которую никто пока не решался снова касаться с Минни из-за ее взрывоопасности, оставалась неустроенная помолвка Ники и Аликс. Но и здесь скоро наметились подвижки.

В марте братьям стало известно, что Наследник, несмотря на терзающие его сомнения и опасения матери, поедет на свадьбу Эрни, брата Эллы и Аликс, который собирался жениться на Даки, той самой племяннице Павла и Сергея, приезжавшей подростком на похороны греческой принцессы в Петербург. В таком случае у Цесаревича и его несчастной возлюбленной будет, наконец, возможность встретиться лично и обсудить решение девушки не переходить в Православие. Получив в прошлом году ее отказ, Ники написал ей длинное, нежное послание, в котором просил не ставить точку в их истории и не разбивать окончательно его сердца.

Перед отъездом состоялось объяснение Сергея и Минни по поводу Наследника, которое порадовало Великого Князя. Теперь, кажется, не осталось никаких недопониманий и конфликта интересов. Все желали этой помолвки.